Stay with me 'til night turns to day.
Let me in your dreams.
Angel in my heart…
Mick Jagger
Мне не надо много света –
мне хочется, чтобы светлей
Б.Г.
***
Это убого и неприлично - писать про крылья.
Мол, опять ощущаю знакомый зуд под лопаткой,
а потом - подросли, оперились, и раз - раскрылись...
Вот и думай теперь, куда их, дурные, спрятать.
В общем, не стоит. Конечно, совсем не тема!
А если и тема - обсосана, как "барбариска".
Там, где нет света, обычно сплошная темень,
а если лампочку вкрутишь - опасно узок карниз и
сны, бешеные собаки, сбываются слишком часто...
Так кувыркаешься, ночь отравляя явью,
а поутру выносишь культуру в массы
и слышишь вопрос: "Где, милая, брат твой - Авель?".
Я отвечаю. Всегда, за все - отвечаю.
То ли дурная привычка, то ли болячка, то ли
поиски смысла... Уже закипает чайник.
Краешек красной кружки привычно сколот.
Он звал меня - "ангел", прощал себе эту пошлость,
не понимал, что ангелы не бывают рыжи...
Ветер не дремлет - себя на ветру полощет
и гонит мусор вниз с раскаленной крыши.
***
Уходя - молчи, разводи мосты
разводным ключом.
Были, типа, мы, типа, я и ты,
стали - ни при чем.
Уползая в тишь - не кури бамбук,
накорми собак.
И не стой столбом, не кляни судьбу.
Просто - не судьба.
Улетая - плачь, только не навзрыд,
ибо толку нет.
Ты уже далек, ты уже забыт -
мелом по стене.
Ледоруб - под плащ, камень - под пиджак,
и в карман - пращу.
Да, еще учти - мне тебя так жаль,
что прощу. Прощу.
***
Я хранила его, чем могла,
как умею и где попало,
просто так, невпопад, не в лад…
Допивала его усталость,
отгоняла его чертей
да ловила его драконов…
Я пишу на чужом листе,
составляя толковый сонник,
я хожу по глухой тропе,
лихо складывая морфемы.
Понимаю - должна успеть.
Анальгин. Валидол. Терфена.
Одолжу ключи у Петра,
а замок попрошу у Павла.
Что еще?.. Ах ну да - мораль!
Не храните, кого попало.
***
Сверни себя в послушный шар,
чуть глянцевый, приятно-полый.
Почувствуй: кончился кошмар
и не придет твой личный голем.
Спиши весь груз, подбей итог,
сведи на нет костяшки счетов.
Смешай амброзию и смог,
напейся ими до икоты,
а после – спи. И пусть тебе
не снятся скользкие омары.
Нирвана? Бедный Курт Кобейн –
боялся стать ублюдком старым
и предпочел… известно что.
Мы не такие. Мы не промах.
Но уязвимою пятой
свербит и плещет тихий омут.
Молись за ангела зари,
копи конфетные обертки.
Не слышь. Не видь. Не говори.
Толчками крови из аорты
предательски уходит свет.
Лови, лови его ладонью,
распределяя по траве –
ему не писаны законы.
Глас вопиющего в пустыне
звенит в горячечном бреду.
И маршируют в ад святые.
И к черту ангелы идут.
***
Ангел в сердце твоем – заперт.
Да и что, право, в нем толку.
Ты с волками? Так вой – волком.
Со святыми? Так вот – паперть.
Без рецепта тебе – капли.
Для начала тебе – слово.
Загрустил? Погляди – клоун.
Испугался? Скорей драпай.
Я включаю компакт – Джаггер.
Типа, «Энджи» и все такое.
Где же, Авель, твой брат Коэн?
Что, сценарий не тот? Жалко…
Наполняя глаза солью,
уходи от себя – тихо.
Это даже не смерч – вихрь.
Ангел в сердце моем – волен.
***
В сказки про ангелов пусть верят, кому охота.
Она, как известно, всесокрушающа и неволи пуще.
А крылья есть и у мельниц – доказано дон Кихотом.
Память из мухи це-це становится шпанской мушкой…
Сейчас не до ложной скромности. Если ее отбросить –
я умею встречать и прощаться так, как дано немногим,
выразительно сниться до, и во время, и даже после,
проходиться по краю жизни стремительным оверлогом.
И ночью сидеть на кухне, привычно обняв колени,
выпуская в сторону вытяжки дым – колечком,
зная наверняка, где находится центр Вселенной.
И от этого знания – пусть на минуту – легче.
Ангелы – те же курицы, можно обжарить в кляре.
Бесконечно устав любовь преломлять не с теми,
все обдумав как следует, ответственно заявляю:
я изучила прикладное ангеловеденье – и закрыла тему.
Собственно, что за дело, ярким ли будет солнце,
потому что – не я придумала – много ли надо света?
Бутафорские крылья оставлю тем, кто еще вернется.
Потому что – так правильно. Потому что – восточный ветер.
14-15.04.04 г.