Как море стирает следы
случайного дурня,
проникшего в тело воды,
коварной и бурной,
как катится наискосок,
симметрии ради
подобно равняя песок
безоблачной глади,
как тело, уже никого,
уже никакого,
в густое свое естество
впускает, и снова
мотает ненужный предмет
по сини, по сери,
и нету спасенья, и нет,
и нету спасенья, -
так может быть, или не так,
но так же напрасно
избенку возводит рыбак
меж краем пространства
и скатом горы, и вокруг
растет беспорядок
сперва из таких же лачуг,
заборов и грядок,
потом, через век, городок,
домами ощерясь,
вонзает в базальтовый бок
щербатую челюсть,
и тот бедолага-пловец,
кого издалека
докатит волной наконец
до старого дока,
вопьется в оживший мираж,
в прогнившие жерди...
Так слова щемящая блажь
пронзает предсердье.
ASh