На первой планете жил Гитарист. М. П. посмотрел на него и не заметил никаких признаков жизни. Он открыл специальную крышечку наверху Гитариста. Под крышечкой, окруженный паутиной проводов и лабиринтом каких-то непонятных плат, стоял процессор. "Так вот в чем дело, процессор-то, оказывается, гавкнулся!" - подумал он и подковырнул безжизненную микросхему отверткой. Та подалась, и через несколько минут он, довольный, уже закрывал крышечку Гитариста, снабженного старым, медленным, но очень надежным процессором от IBM PC AT 286... "Жаль только, что рок-н-роллы он теперь играть не сможет, придется переквалифицироваться на похоронные марши - те хоть помедленнее... Хотя инструментовка сложновата. Пусть лучше пока поработает квартирным звонком, а там - поглядим..." М. П. уходил от Гитариста довольный, с чувством выполненного долга - еще бы, ведь он помог ТАКОМУ человеку вновь обрести себя!
На второй планете жил Ударник.
- Зачем ты стучишь? - спросил его М. П.
- Чтобы забыть.
- О чем?
- Что мне совестно.
- Что совестно?
- Стучать.
- На кого?
- На соседей по вселенной.
На третьей планете жил Клавишник со своей женой Клавой.
- Что ты делаешь здесь, Клавишник? - спросил М. П.
- Давлю Клаву.
- Зачем?
- Удавить хочу, да вот все никак не получается.
- Давай помогу.
- Не надо.
- Почему?
- Потому, что мне в кайф! А у тебя, к тому же, музыкального образования нет. Какой же ты клавишник, клаву давить?!
Клавишник был очень гордый, потому что он один во Вселенной знал ноты.
На четвертой планете жил Басист. Он все время что-то подсчитывал.
- Что вы считаете?
- Лады.
- А зачем?
- Потому что у меня нет того, что, что мне нужно.
- А что вам нужно?
- Слух.
- Тогда давайте я вам помогу считать лады.
- Иди отсюда, мальчик, не мешай...
На пятой планете жил Гармошечник. Планета была завалена окурками и забрызгана слюной, повсюду валялись сломанные губные гармошки, поэтому там вообще не было смысла останавливаться.
На шестой планете жил Звукорежиссер. Он вообще ничего не слышал, потому что всегда ходил в наушниках, а наушники всегда были отключены. И сколько ни пытался М. П. до него докричаться, Звукорежиссер так ничего и не услышал.
На седьмой планете стояла маленькая будка. Кто в ней жил, не было видно, но из нее периодически вылетали в разных направлениях диски, кассеты, сборники нот, а обратно со всех направлений вселенной слетались деньги, и сколько бы их не влетало, будка никогда не переполнялась.
- Кто вы? - спросил М. П., подойдя вплотную и просунув голову в маленькое окошечко.
- Я - Критик, - важно ответили из будки, и в голову М. П. полетел толстый глянцевый журнал. - А вы молчите - у вас нет ни голоса, ни слуха, ни средств сделать хорошую запись и как следует ее раскрутить, ни вообще какого-либо права существовать в этом мире!!!
- Какая странная планета... - подумал М. П.
На восьмой планете жил Слушатель. У него на столе стояли два плохоньких магнитофона типа "Электроника-302", и он ловил пролетавшие мимо кассеты и переписывал их, а потом сквозь шумы и свисты пытался разобрать, что же именно он переписал.
- Что вы делаете? - поинтересовался М. П., подойдя.
- Слушаю! - ответил Слушатель.
- А что вы слушаете?
- Музыку!
- А какую?
- Всякую! Я Выше стилей!
- А в данный момент?
Слушатель замялся, покраснел и отвернулся от М. П.
- Ходят тут всякие, а потом галоши пропадают... - недовольно пробурчал он в пустоту.
Сегодня у Слушателя было прескверное настроение - он успел переписать за день меньше сотни кассет. Свои рекорды Слушатель обычно записывал в маленькую красную книжечку, лежавшую тут же, на столе.
"Какой глупый человек", - подумал М. П.
На девятой планете жил Растаман. Он знал, что на свете существуют Раста, Ганджа и четыре аккорда, но видел из них только Ганджу. Об остальном ему рассказал М. П. В скором времени они набили косяки коноплей, которая в изобилии росла на планете Растамана, и полетели дальше, на одиннадцатую планету.
А на десятую планету они не полетели, потому что там жил Гопник. Он слушал попсу, брился налысо и носил спортивные штаны с лампасами. У него были огромные кулаки - примерно с его голову, - и он любил хвастаться ими перед всяким, кто пролетал мимо его планеты на расстоянии вытянутой руки или менее. Поэтому М. П. и Растаман не стали приближаться к десятой планете, а полетели мимо, к одиннадцатой, на которой жили Соседи.
Соседи занимались тем, что стучали в стену (для этого у них на планете была построена Великая Соседская стена), звонили по телефону, отличающемуся от их собственного на единицу, отключали электричество на щитке в подъезде и жаловались в милицию. Милиции на планете не было, но они все равно жаловались.
А вся Милиция жила на двенадцатой планете. Она тут же повязала Растамана за хранение. Пыталась повязать и М. П. - за употребление, но тогда, на счастье, сработала теория относительности Эйнштейна и время за период космического полета сдвинулось в ту сторону, когда указ от 14 апреля еще не был принят. Это спасло М. П. Да и если бы она не сработала, все равно бы Милиция ничего им не сделала, так как на их планете не было места ни для тюрьмы, ни для милицейского "козла", ни для дежурки, ни вообще хотя бы для одного нового человека - всю маленькую планетку занимал штат отделения Милиции.
На тринадцатой планете жил Суеверный человек. Он жил на тринадцатом этаже дома номер тринадцать по Тринадцатой авеню. Мимо ходил автобус номер "666". И на его планете всегда была пятница, тринадцатое. В его окошке всегда висела полная луна, а как только он выходил из дома, навстречу ему непременно попадалась тетка с пустыми ведрами, случайно приблудившаяся из просторов Космоса. А следом за ней дорогу ему завсегда перебегала черная кошка. Потом он встречал похоронную процессию, но никогда не возвращался обратно, потому что возвращаться - плохая примета.
На четырнадцатой планете жил Телевизионный Мастер. Его планету иногда показывают в передаче "Старый телевизор" - на нее падают телевизоры каких-то доисторических моделей, на которых еще заметны пятна на экране в форме дикторов времен застоя, протертые за долгие годы эксплуатации. Падают они на планету Мастера со всех концов бесконечного космоса. Это и называется Космос-ТВ. А чинить он их попросту не успевает; раньше, когда он еще был молод, успевал, но потом проклятые телевизоры посыпали с такой частотой, что на починку не стало хватать дня - ведь дни на этой планете были очень короткими и становились все короче, потому что планета вращалась все быстрее и быстрее.
М. П. устал от этакого множества старья и едва сдерживал зевотные порывы, пытаясь нащупать в кармане заветную самокрутку, утаенную от Милиции. Нащупав же - пыхнул и тотчас же оказался на пятнадцатой планете.
Там жизни не было. Потому что там жила Смерть. Это была (вернее, ее не было, конечно), вовсе даже не мерзкая костлявая старуха, какой ее обычно пытаются нам представить, а красивая молоденькая девушка. Она действительно была (не было?) с косой - русой, длиной до пят, толстой, как моя нога. Увидев, кто перед ней, Смерть страшно обрадовалась и сказала:
- Теперь ты мой!
М. П. помыл.
- А постирать вам не надо? - вежливо поинтересовался он.
- Надо, - ответила Смерть. Ей просто хотелось, чтобы М. П. оставался здесь подольше.
Он постирал.
- А погладить? - снова поинтересовался он.
- А вот это - после свадьбы! - отрезала Смерть. - Ходют тут всякие - им лишь бы погладить! А ведь ни один потом дольше месяца не задержится! Знаю я их!..
М. П. отвернулся и пошел прочь от такой въедливой и претенциозной Смерти.
Но что это? Куда же теперь идти? Как будто эта планета оказалась последней! У всех-то он побывал, даже у Смерти, в гостях...
Но прошло еще полчаса, и кумар от самокрутки Растамана потихоньку РАСТАял. Из тумана холодного Космоса постепенно вырисовывались знакомые стены кухни, обшарпанная плита, склянки на столе, кончики пальцев ног в драных носках, протертые на коленках джинсы...
Спохватились о нем только через три дня. Участковый с нарядом вынесли металлическую дверь; на шум выбежали соседи, ранее привлеченные трупным запахом из розетки, и взорам вошедших открылась нехитрая картина. Люстра на кухне оттопырилась градусов на тридцать под воздействием веревки, к нижнему концу которой был привязан М. П. На полу перед ним валялась непонятная шляпа, а на плечах висел шитый золотом средневековый камзол. Шла пятница, тринадцатое. Где-то за стеной кто-то надсадно мучил бас-гитару, повторяя: "Четвертую на пятнадцатом...", а в другую стену нещадно колотил еще кто-то. За окном громко звенела пустыми ведрами тетка с русой косой, а по старому, раздолбанному телевизору передавали концерт популярной французской рок-группы "Экс Упыри"...
На следующий день в новостях огласили указ от 14 апреля.