Чабан проснувшись у отары,
Увидел яркую звезду.
Себе сказал: «да, видно старый,
Раз сплю я прямо на ходу».
И ветерок колыша травы,
Полыни запах разносил.
И вспоминал старик забавы,
Где молод был и полон сил.
Он видел горное селение,
И греков с дальних берегов
В горах нашли себе спасение,
От казематов и оков.
Глаза по старчески слезились.
Забылся он был в мире грёз.
Картины в мыслях проносились,
И лица дев что краше роз.
Одна была средь них гречанка,
Тонка, прелестна, хороша.
Смугла как знойная турчанка,
Вскипела парня к ней душа.
Он видел встречи что украдкой,
В глухой ночи с ней воровал.
И лепет милый, жаркий, сладкий,
В ответ как голубь ворковал.
Хасаут Греческий высоко,
Средь гор в долине возлежал.
Стояла ночь все спят глубоко,
С тех мест с любимой он бежал.
Их не догнать лихой погоне,
Укрыла ночь ковром своим,
Шептали горы им: «не тронем»,
Дарили счастье им двоим.
Жизнь пролетела, как мгновение,
В живых давно гречанки нет,
Лишь только грёзы да забвение,
На склоне, старых-старых, лет.