Мне страшно, старший брат, мой стражник злой.
Хотя глумливой золотой иглой
На длинной тонкой нитке потаканья
Пришиты мы друг к другу так, что шва
Не разглядеть, и стали цельной тканью, -
Ты мертв, а я еще жива.
Когда проклюнувшись из одного яйца
Мы ждали жизни так, как ждут конца
Вселенной кровожадные пророки,
Уроки рока мы осваивали вместо
Тех мест, где в сроки созревают строки
Под цедрой цитрусов инцеста.
Ты становился мной, а я тобой:
Судьбой играя, голубой прибой
Листал "Плейбой", - и ангел плотоядно
Взлетал с твоих соленых губ
На мой язык и превращался в яд, но
Звук медных труб фальшивых не был груб.
И лунный блик врезался словно клык
В твой острый, твой ликующий кадык,
И волны прибегали к изголовью,
Одно и то же повторив стократ:
Мне больше нечего бояться, брат, -
Я не спасу тебя своей любовью.