«Влиять на звезду можно
только соединив свою волю
с волей звезды, как
любящие соединяют свои воли,
рождая в вакууме вселенной тепло.
Навязывание же воли искажает потоки».
(«Книга Потоков»)
I.
Есть ли Слово, которое можно почувствовать?
Исчезающая вселенная
в дождливых уличных фонарях над влюблёнными.
В скольжении капель и шёпота.
Проснулся среди ночи,
и обрывок сна сложился в маленькое оригами любви.
Я отправил его тебе и закрыл глаза.
II.
Зашёлся кашлем ветер над городами
и расколотил все звёзды об асфальт.
Всколыхнулись ангелы ненависти -
расчехлили алхимические винтовки
и напоили брагой вялые земельные реторты.
Кровяные тельца увидели свет…
Брошенные секунды вдоль ускользающих дорог,
аккуратные вещи в заплечном мешке:
я зашил свои губы Трезвостью,
заполнил глаза твоими жестами.
Ускользающие тревоги дорог…
Когда-то думал, что надо лишь
перевести стрелки за пределы эпох,
но изуродованные циферблаты на полу,
скрипящая пыль по углам.
И теперь только глазами в дальнее небо
и незакрытые окна на память.
И ускользающие тревоги дорог…
И в древности
и в смертности
я одно и то же.
III.
Традиции социальных статусов
по разрешению червивых проблем,
обрядовые действа
по извлечению радостей:
маршировать,
плюясь по сторонам.
Вселенский катаклизм
последней инстанции -
вселенская клизма
в каждую
выглаженную душу.
Попытки заговорить
циклический коллапс
и короткие замыкания на себе:
молчат, когда хотят быть услышанными,
и говорят, когда думают о другом.
Застенчивая интуиция молчания.
Но ценность мгновений – это
когда нужно успевать сказать
и когда нужно успеть помолчать.
Гибкий график для умеренных едоков,
боязнь упустить – всем жаждущим.
Страх увидеть себя в слишком позднем времени
и не узнать себя всё в то же лицо.
Усталость…
Заоблачный взмах рукой.
В центре твоей ладони.
Для твоего сердца.
Где не обнаружено меня.
Я у подземного предела –
я уже не боюсь бояться.
Инъекции здравосмыслия,
мультивирусные реплики
под дырявую кожу,
заплывшим кислородом сдавить горло…
Всё это было уже.
Но не было обнаружено меня
в бликах твоих окон,
в хрусте зеркал.
Сотворить из мух энтомологию,
из замкнутости – войну.
Устроить распад биохимических рядов.
Это всего лишь Движение.
Единым миром
обеспечены на всех-всех-всех,
Единым «Всё и Сейчас!»
обезвожены с утра.
Не устроить ли нам перерыв натощак?
Не прерваться ли любезностями?
Губы высохли вскрытыми черешнями…
Есть слово из трёх букв,
и есть фраза из трёх слов.
Вспышка и поток.
Впору выбирать.
Направить Волю.
Полным-полно искренности:
просоленные впрок подушки,
фаршированные книжки
и сытное гадание на перелистье…
Разве не это всем надо?
Кто не поверил
в Общечеловеческую Формулу?
Да вот выпало
на ладонь два дня независимости,
а потом снова наступили праздники.
И после этого
хоть пугайся кислыми щами,
хоть свисти в поле,
ругайся за печкой,
а только всё те же грозовые раскаты
да удалые бойни за государственные родинки,
слюновыделяющее самолюбование
в общественных местах –
Захлебнуться кишками и рвотой!
Захлебнуться тишиной!
Мёртвые люди,
смешные сказки,
скорченные носы в безветренной траве.
Чего же ждать?
Ведь полным-полно искренности,
Разве не это всем надо?
Найдите двух одинаковых людей
и удивитесь их речениям,
Забейте насмерть пару гробов
и оближите руки.
Я создал тьму
из полоски света,
выпавшей,
когда приоткрылась дверь,
Я сотворил боль
из инея железных карнизов.
И узнал необходимость
резать слова:
я узнал –
чтобы появились значения,
надо резать слова.
Аутопсия по линиям жизни,
опрокинуть хоть миг акценты,
пару обычностей вверх дном.
Уж перепились
до растворения хмеля…
Умиротворённые гроздья,
соки из глаз…
Но на самом деле всё хорошо,
на самом деле всего лишь Движение.
Хлебными крошками оросило скатерть степей,
застряли в листве лунные блёстки.
Небо за звёздами темнее богов…
Движение – это симптом голода,
Наполненность – центр самораспространения,
а Одиночество – идеальный собеседник,
один из способов честности…
Только Воля позволяет
сознательно войти в любой Поток,
только она же позволяет
останавливать мир,
управлять
Движением,
Наполненностью
и Одиночеством.
Не прикоснуться,
Показаться не удивлённым.
Галлюцинация твоих слов…
Каждый шаг в потоке любви –
шаг на искренность и честность
там, где
небо за звёздами темнее богов.
Если есть хоть
малейшее сомнение в правильности,
значит,
уже не имеешь права
ни на Слово,
ни, тем более, на три…
Чай из полыни,
вечернее окно,
бесшумное исчезновение…
Если я и не верю
спутникам любви,
то только потому
что не понимаю их языка
и их улыбки –
дымчатые улыбки Мэри Джейн…
В бесконечной безлюдности
громы разревели свои покатые голоса.
Усталость…
Ты помогаешь мне забывать -
ты даришь воспоминания…
Но твой весенний ученик
проморгает железнодорожные ветки
в чужом глазу
и не разберёт настоящего
по косточкам и кофейным наклейкам.
Только все виды пирогов и смертей
в духовках божества.
И гильзы в пустой чашке.
Два тысячелетия от начала эры
и три – с прошлого воскресения:
поезда в метро снова ушли в потоки.
Несколько раз переходил границу
и возвращался без себя.
Значит, надо перейти через себя
и закрыть глаза…
Моё право стрелять вторым –
это моя охладевшая
к недооценке
ценности каждого
жестокость.
Только через ствол ружья я могу вспоминать,
о чём шепчутся ягоды в сите
и цветы в ацтекской вазе…
И хочу верить,
что не искажу Твой Поток
хрустального Тепла.
Приходит ночь.
Капли за окном.
Обрывок сна…
Проснулся в тишине.
IV.
Погода скажет, когда уходить,
Дождь остановится и помолчит.
Мой дом так далеко, что его и нет.
Горизонт.
Спрячу свои ледяные пальцы
в перчатки апреля,
чтобы не дотронуться до живых существ
(огоньки станций в застуженности)
засну как осовелый путник
или неопознанный террорист
под забором
и во сне раскушу горчинку Трезвости,
а солнце склюёт семечки звёзд.
Когда не-сказано достаточно,
можно избежать своих порывов
и замолчать,
вычёркивая себя из потока Тепла.
Когда переходишь через себя,
нужно верить в не-возвращение.
Обрывок памяти:
великий выходной из зимней норы,
из промёрзшей земли…
Пусть даже и то, что не начиналось,
также способно двигаться к своему концу.
Пусть…
Мои мертвецы
вздрагивают
в перекошенных снах.
Небо в рукаве.
Пустые качели.
Затихший дом
на краю земли.
И твой шёпот как
окончание вселенной.