(к Ю...)
Я не алтарь для жертв твоих обид,
Задумчивости скрытой - не ценитель.
Все очевидно - был разрыв у нити,
И не зашитый шрам кровоточит.
И ты не властен что-то изменить,
Как росчерк вензельный в ремарках мемуаров...
Не я писатель твой, и мне не вить,
И не распутывать узлы твоих романов.
Но как дождливой белой ночью вдруг
Не выболтать крамолу в кисти пальцев? -
Ты не прикаян в чувствах. И скитальцем
Течешь песком:
ухмылкой губ, испугом рук.
Ты не умеешь нелюбимым быть.
И жертвуя, ты мстишь. И - слеп для чуда.
Ты борешься с теченьем, чтобы плыть.
Но лишь песок, один песок повсюду.
* * *
В твои ресницы впутан сон молитв,
И на губах твоих печать улыбки.
И трепетно дыхание, и зыбки
Мечты к той, всемогущей рыбке.
В моих объятиях твой мир
И жар всех битв.
* * *
Закон глубоких отношений
Включен в реестр тонких струн.
Стеченья тел и душ влеченье,
Стоккато пальцев, губ смятенье, -
Побег - не для освобожденья,
Но бегство в рабство наобум.
Расчетливый, дотошный служка,
Волынщик речевых фигур,
Забыв о крыльях, топчет ножкой
Все то, что нам казалось сложным...
Не боги меч спускают в ножны,
Но маленький слепой Амур.
Заморыш, шалопай, гуляка,
Ловец признаний, мот хандры.
Хитры его уловки, враки.
Он до Хароновой собаки
Будет свершать свои атаки.
И стрелы клятв его остры!
И нет спасенья - все и то же:
За шагом - шаг, за кругом - круг.
В который раз твой ум стреножен?
Из страха быть ненужным - Боже! -
Ты в бегстве лезешь вон из кожи,
Чтобы унять любви испуг.
И - вновь, влекомый искушеньем
Сердечных тяжб, ты свеж и юн.
Касанье губ атласной шеи,
Блеск глаз таинственной Цирцеи -
Как пропись вечных отношений
В реестре истонченных струн.