По осени сорвавшись на восток,
от золотого шепота пьянея,
я не забуду истины апреля,
хотя бы потому, что за постой
он не берет с бродяги ни гроша,
и никогда не требует расплаты
за искренность – у облаченных в латы.
Но рукоять небесного Ковша
циклонами начищена до блеска;
для остановки нет причины веской -
свершившиеся всуе чудеса
сгорев, как хворост, канут в безызвестность.
Не ведает о бренности лишь нежность,
пронзая часовые пояса.