Ты касался меня, и отравленно-матовым светом,
Обернувшийся жёлтым, заляпывал спальню торшер.
Ты касался меня и казался ненужным предметом,
Опрометчиво ласковым жиром с губами «мон шер».
Ты шептал по-французски, глотая и путая слоги.
Я была не пьяна. Не тобою подавно, поверь.
Я смотрела в окно, разрешив целовать свои ноги,
Подразнила тебя – а потом указала на дверь...
Ты не понял сначала, болтая невнятно про фатум.
Я тебя оттолкнула – мол, хватит в кровати песка.
Посмотрел плотоядно и чуточку подслеповато –
И продолжил меня, как минутою раньше, ласкать...
Рассечённая лысина. Кровь вперемешку с абсентом
Обречённо стекает по выбритым дряблым щекам...
Ты касался меня и казался ненужным предметом.
А ненужное – в сторону.
Бритвой - учил нас Оккам.