Так вычурно давно не изъяснялось
Со мною лето. Обдавая жаром,
Оно смеётся, вызывая жалость
То ласковым, то ядовитым жалом.
Когда июню наступает крышка,
Сиринга плачет в платье тростниковом.
Ты спишь столь крепко, что её не слышишь.
Хотя во сне коришь за бестолковость.
Возьми её за пальцы ледяные.
Их больше согревать тебе не надо.
Не чёрные ходы, а потайные,
Мой проводник, ты почитаешь свято.
Здесь – место прозе. Детектив Отелло
Выслеживает собственное эго,
Выискивает родинки на теле
Уже почти родного человека.
Июнь в заплатах. По уши – в потерях.
По горло – в связях. По колени – в море.
Он худо сшит из лиственных материй.
Он без конца блуждает в коридоре,
И духотою комнатных растений
Пресыщенный, уже ни с кем не спорит.