Урбанистическая поэма
Fuck you! - вслед уходящему транспорту.
Многохвостой кометы хлыст.
Под прохожими эротоманствует
Голый лед-эксгибиционист.
Ночь. Сугробов нацистские каски.
Новой сказки патрульный устав,
Как художник, вгоняет в краску
Обреченную плоскость холста.
Два часа для шатанья бесцельного...
Воздух свят, как бесплатный минет.
Почитать бы дешевых бестселлеров
И дешевых купить сигарет!..
Пьет свой кофе Луна-изменщица,
Курит опиум звездная сыть.
Мнется время старухой процентщицей -
Значит надо его убить.
Повздыхает колючая проволока
Если Слово пускает слюну.
Как добыча, по снегу волоком,
Я, подонок, тащусь по дну.
В эту ночь без кастета выйди-ка!..
Она пахнет девичьим клитором.
Поздороваюсь с сифилитиком,
Покурю с незнакомым пидором.
Фонари - капюшоны кобры
Да часов слепая засада.
Я сегодня, в сущности, добрый,
Но об этом вам знать не надо.
Кровь засохла в распухших жилах,
Время мухой в варенье тонет.
Чтобы жизнь меня не заложила -
Помолюсь ледяной иконе.
Похоть брачного танца кобыльего.
Снега слипшийся ком укусив,
Гой ты, Русь, дай-ка я тебя выебу
Не легко гоям жить на Руси.
Что мне делать с тобою, стервою,
Детским голосом снов расстрелять?
А ты побрейся, дело не нервное -
Бритва любит на нервах играть.
Бьется пульс лошадиным галопом,
Свяче некуда!!! Как ни крути...
Путешествую автостопом
Голосую на Млечном Пути!
Ах, уехала моя милая!
Ах, уехала! Охуела...
Побратайся с твоей могилою,
Безраздельно почившее тело.
Ночь прогнулась под лунным грузом,
Мертвым кленом черно и голо.
Им бы петь негритянские блюзы,
Мозг сверлить саксофонным соло.
В дураки подкидным героям
Путь заказан - чужая касса.
Я стекаю столетним гноем
По распухшей губе мидл-класса.
Чтоб овраг прорастал репейником,
Пей нектаром слепой приговор.
У меня три рубля с копейками -
Значит, хватит на "Беломор".
Морды к небу крадутся скулами,
Скороспелыми, сексуальными.
И трехногая псина выскуливает
Боль четвертой ноги "Summertime"ом.
И сутулятся в баре старом,
И сменяются попеременно
На зареванных тротуарах
Голоса постовых големов.
И скелетом уснувшей рыбы
Город встретит немое Солнце,
Развернувшись блатным надрывом
Через нервы чужих прононсов.
Как не жуток мне взгляд твой фартучный?
Звезды-запонки с неба спороты.
Свет фонарный ложится бабочкой
На неоновый смокинг города.
Церкви бредят зубною паствою:
Сплюнь молитву, шепни проклятие
До поры спрячь лицо под маскою
От распития до распятия.
Вспять не спеть, значит впредь не спятить бы
Горевать простыням заляпанным.
Так Свобода кортежем свадебным
В горло входит стальными кляпами.
Мы любили, чтоб было медленно,
Чтоб вполголоса да под водочку,
Уходить от огня прицельного,
Хлопнув дверью. А реже - форточкой.
Угловатые спины виселиц
В шелк палаческих масок одень.
Фонарями безумие высилось
В исступленье топча свою тень.
Крест, шурупами в небо ввинченный,
Горизонтом рассвета схвачен.
Воспаленней, больней и диче
Свяче, Господи! Господи, Свяче!!!
P.S.
Щебенка звезд. Смех серебра.
Немотствует конечность круга.
Что если сердце - два багра,
Зацепленные друг за друга.
Декабрь 1998 - февраль 1999 г.г.