В поздний час полупрозренья
Пишешь ты в тетради ноты.
Нет порядка. Дует ветер –
Песнь без музыки и слов.
И, уйдя в туман забвенья
Ты сидишь личинкой в соте.
Ты не черен и не светел,
Но течет по венам кровь.
Ты напуган. Слабый шорох
Вздох прогонит. В небе темном
Светит тусклыми лучами
Полуночная луна.
Вновь воспоминаний ворох
Безобидных, но никчемных,
Не дают тебе ночами
Отойти в объятья сна.
И бессонница, когтями
Разрывая твои веки,
Через тьму навстречу вышла…
Снова кругом голова.
Что ты называешь снами?
Бред больного человека!
Ты хотел писать – не вышло,
Позабыты все слова.
Ночь прошла. Ты на работу
Вновь пойдешь уставшим, вялым.
Город. Пыль. Проблемы. Пробки.
Словно полуночный бред.
У тебя одна забота:
Приползти под вечер пьяным,
Отлепить с ушей «заклепки»,
Потушить в прихожей свет…
Снова ждать приход Морфея,
Пересохший воздух «нюхать»
Не сомкнув (как ни хотелось),
Ни на полсекунды глаз.
И, ступая, словно фея,
Вновь пришла тебя «аукать»
Та, что змейкою пригрелась
На груди. Так каждый раз…
Чистый лист лежит на гладком,
На начищенном до блеска,
Без царапины единой,
Полированном столе.
На часы глядишь украдкой…
Все вокруг как будто фреска.
Ты с бессонницей родимой
Растворимый пьешь «Пеле».