Насте на день рождения
29 июня 2003 года
хоть кошка гуляет сама по себе,
я не гуляю без кошки,
свет эта кошка в моем окне,
без кошки гаснут окошки.
и мышка свой скромный серый наряд
тоже надела для кошки,
коты, слава Богу, давно уже спят,
в подарок несет мышка ложки.
кошка проснется, станет мурчать,
спросонья потянется к плошке,
и незачем ложки ей будет искать,
когда захочет окрошки.
и я хотела бы ложкой той стать,
всегда б я была в лапках кошки,
а после бы стала с ней в прятки играть,
а ночью б спала на порожке
не нужно бояться, та кошка добра,
она только кажется злюкой,
ее день рожденья сегодня с утра,
ее не обидим разлукой
в обиду ее не дадим никому,
и мы обижаться не будем,
когда она хмурится лишь потому,
что мы ее искренне любим.
---------------
подражание античному
Девочка-смерть на лугу, шалунья и недотрога
Тихо смеется, топча танцем траву и цветы.
Все ей забавы кругом! Ручонки свои растопырив,
К небу возносит пеан, радости детской полна!
Светится счастьем лицо, переливаются серьги
Радугой звонкой в ушах, ей недоступна печаль.
Боли не знает дитя! Память ее неподвластна
Скорбному гнету годов, вьется юлой, егоза!
В пальцах бренчит колокольчик. Заливисто реет
В воздухе гулком его неумолкающий стон.
Ах, как привольна трава! сколько цветов распустилось!
Время прибыток считать! Будут полны закрома!
Сладостный пот оросил тельце ее и ланиты,
Пляшет и пляшет она, зноем покрыто чело.
Смейся, дитя, не тужи! Час твой вовек не настанет!
Пой смело Богу хвалу! Дребезгом дрязг не томись!
Боги внимают тебе. Смертные клятвы приносят.
Звери в испуге бегут. Травы клонятся к земле.
Звезды мерцают в тоске. Солнце прикрылось луною.
Все мирозданье дрожит, ночью глаза заслонив.
Но беззаботно дитя. В пляске растрепаны кудри.
Ножки топочут вовсю, пальчики сомкнуты в ряд.
Бодрости страшной полно, пляской своей бессердечной
Мнет и калечит и бьет, губит, хохочет и жжет.
Разве кто справится с нею? кто ее сможет одернуть?
Что же мне делать, дитя? Чем усмирить твой задор?
День воспаряет горе и опускается долу.
В домах погасли огни. Пусто в душе на заре.
---------------------------
Кэт
Кэт - это значит - кот.
Кат - это значит - палач.
Каждый из нас не скот,
Но и скота бьет плач.
Гнусная бойня-жизнь
Бьет спозаранку ключом.
Слезы свои отринь
И подавись калачом.
Ключик потерян давно.
Золушка в фею плюет.
Царь тараканий дно
Щупает у ворот -
Как бы прокрасться внутрь,
Как бы хлебнуть дерьмеца?
Жизни гадостной жуть
Не устрашит наглеца.
Жить, чтобы только жить, -
Как таракан умен!
Горькой слезой умыть
Я надмеваюсь стон.
Мне не к лицу краснеть,
Я белоснежно зла.
Слов моих солью плеть
Обух ссечет дотла.
Я не настолько горда,
Чтобы спиной идти
Вверх и вперед, туда,
Где не сыскать пути.
Но, как последний мот,
Я отрекаюсь от сдач.
Кэт - это значит - кот.
Но Кат - никогда - палач!
-------------------------
На душе повисла радость, как на стенке - полотенце,
Вытирать чужие руки о себя я не хочу.
Кто-то радуется солнцу, для меня весь мир - Освенцим,
Я детей плодить не буду, я их злобе научу.
Только что им в этой злобе, коль потянутся к зазнобе?
Разве смогут надо мною безутешно слезы лить?
Рождены в моей утробе, все окажутся во гробе,
Для чего тогда растить их, коль придут меня убить?
Я и так уже убита столь обильным многолюдьем.
Как все яростно хлопочут, надмеваясь мне помочь!
Тащут в гроб лоханки, стулья, появляются и судьи,
С расписным запалом будней отправляя меня в ночь.
Там, возможно, мне приснятся золотые сновиденья,
Там, во смраде куч навозных, не придется мне страдать
Над пеструшкою-кукушкой, что младые поколенья
Без стыда иль сожаленья под чужую льет кровать.
Все мы дети от кукушки, но в одном гнезде сцепились,-
Клювы остры, зевы яры, когти блещут серебром,
Только перьями снаружи для отвода глаз прикрылись,
Но зато под ними сердце как шальное пышет злом.
Нелюдимо наше горе, сразу хочется заплакать,
Мы не властны над рожденьем, сдуру сотканным Отцом,
Будет шторм на море биться, не устанут квакши квакать,
Все равно туда вернемся, где ударим в грязь лицом.
Вот и я остервенело презираю вновь прибывших,
В царском тереме-гареме я царапаю лицо.
Ржавый гвоздь, душа повисла в неге с радостью убивших,
В спелом сполохе заката, не сомкнувшемся в кольцо.
Колесо источит камень, прорастет гроза ручьями,
Я не знаю, я забыла, что такое счастья плеть,
Не раскину больше омут я в бессилии руками,
Не пойду босой по росам, я замкнула жизни клеть.
И плодить детей не буду, не к лицу мне это чудо,
Лучше юдо я из сказки вам на помощь призову.
С вами черт! молитесь блуду! Бог да будет вам Иуда!
Я, что из паскуд паскуда, отвергая вас, живу!
------------------------------
Клубу Самоубийц
соль на раны, перец в глаза!
я не против, но и не за.
я отвергаю любой завет.
мой ответ будет только - нет!
я - своевольная егоза!
ноги сечет осока-коса.
знаю, горя испивши бред, -
горе лучше, чем бред побед.
"да" говорит, скатившись, слеза,
зла и добра слив полюса.
кто-то доволен, что жрет обед, -
я ж обезумела в смраде котлет.
горькая хлещет судьбы лоза.
жалом язвит жизни оса.
мне не нужен серый рассвет -
я рисую кровью браслет.
боль раздувает вширь паруса,
пляшет, злобой ярясь, гроза.
коль столь безрадостен белый свет, -
мне ни к чему бесконечность лет.
слезы мои - мыслей роса.
что мне бездумная нег краса?
я безутешна в звоне монет,
жизни не нужен мой тихий след.
обувь презрею, уйду, боса,
в прах истлеют мои волоса.
я обессилела в стане бед,
я все же дама, а не валет!
пусть на шестерку меняю туза,
пренебрегут даже тем небеса.
скачет навстречу мне всадник блед -
страшен, угрюм, молчалив и сед.
ваши сомнет он, смеясь, голоса.
жизни закончится полоса.
вам не понять мой простой секрет:
с детства дала я себе обет
"нет", только "нет" говорить в ответ.
нынче мертва! - Выключайте свет!!
------------------------
Бог мой покинул меня, солнце мое закатилось!
Слепо в ночи я бреду, слезы роняя в тиши.
Умерло все на земле, прахом презренным умылось,
Я лишь одна и живу, в чащи я вязну глуши.
Я невиновна ни в чем. Мне ненавистны обновы.
Я на коленях ползла, только б добраться до звезд!
Умер мой солнечный локон! Плачьте, дриады и совы!
Ночь, беззаботная лгунья, мне не совьет больше гнезд.
Ноги плутают во травах, ветви, кусты и деревья
Словно стеною сплотились, даже сквозь них не пройти!
Я позабуду любимых, мне не нужны их кочевья,
Солнце мое закатилось. Больше ему не взойти.
-------------------------
Иеромонаху Григорию
Я никогда не видела на иконах
смеющихся, даже улыбающихся ангелов.
Это я недавно заметила,
это и ввергает меня в грех смертный сомнения.
Изгнан ли смех из райского пира,
где мир владычествует над каждой тварью?
Не есть ли смех - прерогатива Дьявола,
Богу подставившего злую каверзу
и тем самым над Богом с удовольствием поглумившегося?
С той поры я все меньше смеюсь.
Скорее, я ограничиваюсь виноватой улыбкой.
Она улиткой ползет по губам, раскрывает их и уползает прочь, восвояси.
И мне кажется каждый раз, что я - согрешила.
В заповедях ничего не говорится о смехе.
Но заповедей так мало!
А сколько чудовищных искушений!
Бог, как всегда, лапидарен и немногословен -
малоречив, сказали бы богословы, фарисеи и книжники,
усмешку сокрыв в густых бородах, словесах, обрядах...
Но я до сих пор пребываю в сомнении:
если Рай столь беспечен, почему запрещено там смеяться?
Не потому ли, что смеемся мы обычно только над глупостью побежденного?
или над своею собственной, пытаясь насмешкой поднять себя на ноги, оправдаться?
С той поры я не на шутку опечалилась.
И печаль моя растет изо дня в день.
И я с ужасом вижу, что все кругом всё больше и больше смеются....
---------------------------
Мои стихи - что дети подземелья.
Унылы и бледны, тосклив их тусклый хор.
Им недоступен жизни радостный задор,
Утехи нег, восторги вдохновенья,
В тщете растут они самим себе в позор.
В них презрен Бог, плоть предана глумленью
И ежегодность перевоплощенья
Ее им гадостней, чем праведный укор.
В них только грусть, печаль, тоска, томленье...
Они с несбыточным затеять разговор
Пытаются убогий, в безответный спор
Ввергая вечность, чуждую сомненья...
Так крадется порой понуро ночью вор,
Забывший о Пречистом Воскресенье.
--------------------
Ты слышал - солнце пало!
Вчера за горизонт, и синь небес
Кровавой пеной озарилась ало,
И наступила ночь слепых чудес!
Заметил ты - как птицы все запели?
Кому они поют свою хвалу?
А травы и деревья побледнели,
И с посохом Луна внимает злу?
Ужели не видал досель знамений,
Что скоро пасть свою раскроет ад?
И не увидим солнца в вое пеней,
Над нами расстилающими плат?
Где голос Твой? Почто молчишь, заика?!
Мне страшно здесь одной! - а пустота
Немотствует в ответ в преддверье Лика
Бредущего, Чья совесть нечиста.
-------------------------------------
Валерии
Перекурила. Аж нечем дышать.
Во рту ржаво-горько и гадко.
И выпито все без остатка.
И ночь на исходе. И даже спать
Снова придется украдкой.
Утром опять буден злой волчок
Взовьется с воем натужным.
День будет серым и скушным,
Подачкой швыряющий ночи клочок
В лицо мне плевком верблюжьим.
И снова застыну я, пить и курить
Примусь, что б забыться под утро,
Почуяв в себе "Камасутру",
Начну я безрадостно с телом блудить
Почти что с бесстрастием Будды.
Снова не хватит вина, сигарет,
И плотская сладость устанет,
А пошлость стихи обезглавит,
И вновь за окном я увижу рассвет,
Что всю мою ночь обесславит.
Но, повторяяся изо дня в день,
Мне эти забавы постыли!
Боже! Молю Тебя! Силы
Дай в петлю тугую стянуть мне ремень,
Что б дольше не ждать могилы!
В сирой постели выть да рыдать
Осточертело мне, Боже!
Ради Тебя и отца и мать,
Даже ребенка убила б, но лгать
Мне себе все же дороже.
Призри хотя б на мою пустоту,
Стань тем убийцей последним,
Что б я забыла свою красоту,
Локоны русые и наготу,
Пусть бы в огне и гореть мне.
Ночь растворяется в сини небес.
Солнце. Рассвет. Облака. Ложь чудес.
----------------------------------
Если ты мне в глаза посмотришь,
Я не стану валиться навзничь,
Повернусь я боком, что б профиль
Ты посмел мой запомнить нежный.
Если скажешь хоть слово - ударю.
Я к пощечинам вкус имею.
Мне известно, какой стороною
Бить ладонью по лицам смазливым.
Ну, а если прикинешься сирым,
То окажешься трижды банкротом.
Ненавижу и сильных и слабых,
Середина ж всего ненавистней.
Равнодушна я, милый мальчик,
Не на ту ты напал, безрогий!
Отправляйся к своим бейсболам,
Студиозусам, девкам и банкам.
Я, последняя в мире богиня,
Нынче звана на пир полночный,
Там Полоний в жабо десертов
Мне Офелии руку дарит.
Потому повернись, постылый,
И иди-ка своей дорогой.
Пой, хихикай, рыдай иль смейся -
Чем угодно гони кручину,
Потому что я бессердечна
И другой такой больше не сыщешь.
----------------------
Локки
Лист лопуха - предел твоих мечтаний.
Ты мечешься умом, не зная, где найти
Пристойную ловушку для синиц вдали,
Что б позабыть о гнете мирозданий,
Глумящихся над битвою глупцов в пыли.
Но ложен путь твоих пустых исканий.
Куда б они тебя ни привели,
Тебе не суждено в конце пути
Свершения надежд найти и тех желаний,
Что помогли б тебе безбедно перейти
Границу да и нет, праистин и преданий,
Любви и ненависти, ласки и страданий,
Добра и злобы, брани и гульбы...
Лист лопуха - всего лишь знак судьбы,
И длань ее пуста для наших знаний.
Лишь хиромант посредством обещаний
Сумеет убедить тебя в безумстве похвальбы,
Что, обесчестивши тебя тщетою тщаний,
Позволит плыть до смерти без хлопот борьбы...
Счастливый путь тебе, резов будь и румян!
Когда-нибудь и я туда прибуду,
Но, дай мне Бог, в объятия Иуду
Скорее я приму, чем расписному чуду
Поверю, соблазнившись на чужой обман!
Там мы и встретимся, покинув балаган,
Кому-то опостылевший, кого-то, как аркан,
Притягивающий... Оставим сор гаданий,
Мы здесь живем. А там - там будет дан
Нам истинный урок, и сладостью лобзаний
Мы не утишим лютость наказаний,
Всему есть срок... Довольно оправданий!
Довольно лжи и пошлости сказаний!
Мы Богу отвратительны, порог
Назначил Он, и мерзостью стенаний
Усугубим мы только свой порок,
Лист лопуха - не место для закланий.
Мы все преступны. Но со мною - Бог!
-----------------------------
В этом лютом городе
Даже летом глупости.
То ли то от скупости,
То ли от плешивости,
Ни гроша учтивости,
Обезумев в тупости,
Закоснев во вшивости,
Он не подает.
В этом людном городе
Недостаток живости
Не чета брезгливости.
Голубиной грубости
Да лебяжьей снулости
Не желаю милости,
Слюдяной постылости
Я веду учет.
В этом глупом городе,
Лютом от угрюмости,
Люди пьют по дурости
Воду цвета жалости
С блеском побежалости
И в своей унылости,
В каменной застылости
Губят мой приход.
В этом скучном городе
Скука не от гнилости,
Мука тут от сирости
Безрассудной шалости.
Недостало малости:
Капельки гневливости
На манер потливости,
Что б угас мой род.
В этом гнусном городе
Все наоборот.
---------------------------
Данае
на клетку попугая
накинули платок
а в клетке я летаю
но ни с какого краю
не сдернуть мне платок
и стыло засыпая
я все равно не знаю
на кой мне Бог иль рок
когда кругом - платок
--------------------------------
Как хорошо, когда много спиртного!
Можно не думать о завтрашнем дне,
С радостью рыбы очнувшись на дне
Дня развеселого пиршества Бога!
Нам ли гореть на предвечном огне?
Эта задумчивость зла и убога.
Лучше смешаю я порцию грога,
Чтобы во сне воспарить на коне!
День ли слезливый проснется в окне
Или в стакан я сердечного соку
Выжму из буден, пустую тревогу
Вдруг заприметив в растрескавшемся пне, -
Разницы нет! Всем одна путь-дорога,
Всем нам пропасть - не в огне, так во сне!
---------------------------
Саския я, что с полотен Рубенса, -
Тело обрюзгшее, рыхло-дебелое,
Руки понурые, груди несмелые,
Я заложила за душу последнее,
Смерть заложила за жизнь долголетнюю,
Саския нищая, вечно гулящая,
Пьяная, разная, в воду сходящая,
Саския, Саския, с пьесы Камоэнса,
Не безупречно чиста, но отмоется,
Грязная, старая, битая женщина,
В Боге, с Которым с рожденья повенчана,
Глупая, грубая, не однолюбая,
В слизь разопревшая и толстогубая,
Сирая, срамом сей жизни изранена,
То ли развалина, то ли засалена,
То ли засужена, то ли бессоница,
Прется поспеть за мольбертом околица:
Бабу малюет художник, развратницу,
Жирную про*****, почти каракатицу, -
Нам ли роптать на безумия умысел? -
Лекаря, знахаря к Саскии Рубенса! -
Что распушилась в глазах поволокою,
Горечью грога, совой многоокою,
Бедной бедой, беспечально убогая, -
Сгину я, сгину до срока, до срока я! -
Я не желаю той заводи скаредной,
Тухлой, прогоркшей реки, будет завидно
Всем, прокричавшим мне глупо прощания,
Я не обрюзгшая, я не для тщания,
Я не для жалости, не для приличия
Вывита, выгнана, выссана, высрана,
Я не модель, я не ****ь, что расхристанна,
Пусть мой подол выше бедер взвивается,
Я не натурщица, я не обманщица,
Я не хочу, не хочу своей пакости
Видеть в веках поношением благости!
Горние кручи и склон огнедышащий
Мне и милее и ближе, чем брызжущий
Красками в ярости муж мой отчаянный, -
Я обесчещена, славой охаяна
Неувядающей вязи плетения
Красок, словес, отрицающих тление,
В ржавую тину бреду я нечаянно,
Я, позабыта людьми, и отчаянно
Саскии боль принимаю со сладостью
Горя, спросонья не чующим радости.
Мне б только лилии, лилии, лилии...
Ах, перестань же метаться в бессилии,
Стар ты, убог, скоро сгниешь на кладбище,
Я не чета тебе, ты в сотоварищи
Мне навязался с убогой болонкою,
С лютой алчбой, с до тебя похоронкою,
Слепо всучившейся в хлам ожидания, -
Я не хочу тебя, я не баранина,
Я не желаю висеть тушей мерзости
Над поминальным кострищем неверности,
Учащим злое и дикое воинство
С блеском доспехов всех бить за достоинство
Первым за первым за первым изгадиться...
Я - умираю, какая мне разница!
Я обезлюдела в страхе сомнения,
Я беззастенчиво лгу без стеснения,
Я раздираю сорочку бестрепетно,
Я - рудимент, грузной грязью залетенный,
Я, извиваясь змеей в вопле "Саския,
Саския, Саския, Саския" пляскою,
Плача, рыдая, крушу все в беспамятстве;
Изнемогая от гнусности таинства,
Все же пляшу покрывал семи жуткую,
Скушную жизнь свою, злой прибауткою
Скрасить пытаясь ничтожество торжища,
Пьянкой провитого, потом прогоркшего,
Будто бы Саския, сползшая с Рубенса...
Будто бы я не читала Камоэнса...
--------------------------
Спозаранку будет пьянка,
Поздним вечером - запой,
Ночью я пойду с сумой,
Извернувшись наизнанку,
Всем грозя слепой косой.
Спозаранку дети встанут,
Поздним вечером - заснут,
Безрассудный самосуд
Совершив, когда устанут
От родительских причуд.
Спозаранку дождь прольется,
Поздним вечером метель
Станет рвать когтями дверь.
Если солнце обернется,
Ужаснется, содрогнется, -
То уйдет навек отсель.
Хмура ночь, понуры звезды,
Злобной поступью луна
Развевает полотна
Хладного тугие версты,
Молчалива и бледна.
Ворожит она в тумане,
Вопрошает вечный сон,
Время валит под уклон,
Вьюгу волит в волчьем стане,
Ведьмам бьет земной поклон.
Страшно, жутко в мертвом поле,
Богородица одна
Средь болезненного сна
О твоей печется доле,
Что б пришла весна-красна.
Только это все обманки,
Смерть и жизнь - одна напасть -
Меж собою делят власть,
Обнявшись, как лесбиянки,
Под надрывный визг шарманки
Карты мечут точно в масть.
Потому и ты, сыночек,
Засыпай скорей без снов.
В этой сказке между строчек
Не летает голубочек,
В этой книжке - бурый прочерк
Вместо букв, слогов и слов.
В этой жизни перебранка
Буден месит суток грязь.
Спи, сынок мой, вечно всласть:
Спозаранку - только пьянка,
Поздно ночью - только красть!
-------------------------
Я забыла -
Только что проснулась.
Я убила -
Знаешь эту сладость?
Хочешь горстку злого винограда? -
Виноградарь мне принес однажды.
Ягоды цвели спелей черешни,
Языком я их ласкала жадно:
Вешние, прозрачные, сырые -
Отдавали привкусом похмелья,
Сиростью убежища убогих,
Затхлой спозаранкой ран застенка.
"Ты зачем мне срезал нищих слезы?" -
Я в ошеломлении спросила.
Усмехнулся злой садовник боязливо,
Посмотрел на небо и на землю
И ответствовал:
"Печаль - расскажет..."
-----------------------
Юлии
замерло, замерли, замерла, замер ли
снулый кораблик на стылом лугу
моря, вменившего берег в вину
скопищу туч, что обвили над заводью
радуги неводом неба дугу
я не могу
чайки крикливыми грязными стонами
ходят кичливо, пытаясь Мадоннами
всех обмануть и себя - в том числе,
сизый их цвет растворяется в мгле
туго в их лапы плюющего моря,
горе мне, горе мне, горе мне, горе
я как во сне
кофе, вино, сигареты, браслеты,
все они попусту мною надеты, -
выпито, брошено, сдуру проглочено,
очень хорошее, перепророченное,
перепросроченное, запросто смытое,
битое, срытое, дом заколоченный,
погреб сырой, сирый плач неубитого... -
как не молитва я!
ты появилась. глаза - презеленые,
знойные. злые. морские, каленые,
негой постели насквозь просоленные,
злые, морские, упрямые, сонные,
грудь, не смущаема таинством лифчика,
очень колышется, очень порывчата,
сбивчива, взрывчата, счастлива милостью
нежности ласковой гадостной гнилостью...
я не сгодилась бы.
села. глаза - как железные обручи.
села. во ржи закурила над пропастью.
села. в глазах - только мрак нетерпения,
тления, рвения, рвоты сомнения...
села. я знаю, что буду ей брошена.
я - нехорошая.
пусто. темно на душе. нёбо высохло.
я языком не ворочаю. выцвело
пошлое, прошлое всуе потеряно.
я не хочу, что б она меня меряла
искусом чьих-то стремлений уверенных,
радостью рук, унижений осмеянных,
блеском развратнейших глаз, что содеяны
в зле ее страсти, мне горько, так велено -
стану потерянной
вот и ушла. на печальнейшем поприще
я оступилась, я сдуру в сообществе
мне ненавистных товарок, соложниц ли
вдруг очутилась, крадясь осторожною
тихой тропой за предел невозможного,
мне - невозможного, ей - безнаказанно
битого, только моими слезами умытого,
горстью огня в моем сердце зарытого,
стежкой падучей звезды в антрацитовом
небе над небом небес, над волокнами
волн возвышающимся, - так поблекла я,
так побледнела я, так посутулилась,
так повалилась на стол, полнолунием
шалым сиющий скатертью алою,
словно колпак палача запоздалого,
чисто, опрятно, с заботой укрытого... -
локти ломаются, сбита, убита я,
слепнет в бокале ее недопитое -
что не пригубила даже! - забытое
рдяное, рьяное, рвано сурьмяное
в солнца, валящемся в сон Несмеяною,
никнущем за морем тонком луче...
там, где синица жила при дворе....
там, где девица пряла на заре....
там, где царевна смеялась во сне....
там, где не мне
------------------------------
Сначала - пили из стаканчиков.
Потом - прикладывались к горлышку.
Когда ж на дне сверкнуло солнышко,
Скупые чудеса неимоверные
Уже склонили мирно к нам головушку,
И ты от сна оттаяла, зазнобушка,
Прикрыла глянца глаз слюду зеленую,
Постанывая, пританцовывая,
Пустилась в страсть, смеясь, рассталась с обувью,
Летучей мышью пляжа, с ленью пленною
Срывала все подряд с себя до ниточки,
Одни твои волосики бесценные
Я предпочла уюту ржавой маечки,
Джинсовой сини, гнету тертой курточки,
Шапчонки мятой, поволоке бусинок
И далее, так далее, до самых...
Вплоть
До зерен солнца, позабытого в бутылочке,
Да крохотных пластмассовых стаканчиков,
Бутонами которые осыпались...
А я - как выспалась...
----------------------
Кэт
Блеск твоего ножа не равен судороге моего взгляда.
Последнее - не превозможет боль.
Русые волосы мои обратятся в ржавый огонь,
А глаза станут прекраснее прозрачнейших слез винограда.
Вот что такое - боль.
Я забыла дорогу в преддверья Ада.
Я - Ассоль.
---------------------
памяти Анти и Сайлент Вана
здравствуй, грусть!
прощай, печаль!
все одно и то же -
жаль!
все одно и то же -
гам
всем пора нам по домам
всем пора найти покой
хочешь - пей,
а хочешь - вой,
а не хочешь ни того,
ни другого - все равно -
что с тебя возьмешь? -
лишь смыть
грязной тряпкой
грязный хлам,
что б потом другой бедлам
снова стал сучить ногами -
мы за вами!
мы пред вами! -
а закончится все в сраме
пьянки гнусной и в кошмаре
послезавтрашних забот,
когда день наоборот, -
кто там вспомнит,
кто всплакнет? -
день уныл, а сон - деспОт...
хочешь -
ночью плюй в луну,
хочешь -
мухой по сукну
бегай, прыгай и надейся,
хочешь - беззаботно смейся,
хочешь - бейся,
хочешь - майся,
лайся, в петлю лезть пытайся,
яду горсть взахлеб сожри,
вены рви хоть до зари,
обольщайся, зазнавайся,
но навеки распрощайся
с тем, что склочный сей клубок
есть и червь и царь и Бог.
поклонись земле, покайся,
коль на крыше - не печалься,
оттолкни ее ногами:
наши души - вечно с нами,
пресмыкайся иль ругайся, -
все одно и то же -
Scheisse.
там ли, здесь ли,
тут ли, там, -
все мы сгинем в стыд и срам,
сколь бы мерзкий Управитель
ни расхваливал обитель
нам не поданых чудес,
ни твердил, что Он - не бес,
что всего лишь Он Гонитель
праха с пылью и Воитель
с ложью суетных словес... -
что бы Он ни говорил, -
все неправда в тьме могил,
предваряющих метель,
всех сметающих отсель.
ну, а я танцую жигу,
всем показывая фигу,
весела, нежна, мила,
зла, боса, лицом светла,
смерть предпочитая сну,
в танце я иду ко дну...
грусть, прости!
прощай, печаль!
все, как прежде, -
гниль и шваль!
-----------------------------------
Агнии
было время - пели птицы,
было время - поцелуи
с губ срывались и носились
над лугами, птиц тех перья
рассыпая, рассыпая...
это было на восходе
ночи белой, белокрылой,
разноцветно-разноперой,
разукрасисто-застылой
я всегда цвела немилой,
тонкой-звонкой, звонкой силой
я тогда тебе молилась... -
в сирый храм, в сарай прогнилый
схоронила, схоронились...
чтобы в гнет души унылой
ты упала, я забылась...
ночь, сметаемая ветром,
только пылью в небе вьется,
скоро солнце, скоро пламень
на моем челе взовьется
я не знаю, мне постыла
той жары пустая милость,
что, как в сумраке, провыла
злую весть седая осень,
осень, хладными ветвями
перья листьев разбросавши,
оступившись и оставшись
за дверями, за наградой,
без пингвиньего наряда,
я не знаю, в сердце пусто,
на дворе всегда уныло
вьюга воет в двери, гнусно
на душе, мой Бог -могила,
несказанные мотивы,
недосказанные сказки,
нестанцованные вести... -
все оставлено на утро,
я прошу его о лести,
я унижу "Камасутру"
тем, что, выспавшись, увяну,
мало жала, пОтом бала
я униженно умыта
до всего мне нынче дело,
я усвоила, зарыта,
я во всем сполна созрела,
только - улетели птицы,
только перья, рея стыло,
к нам на скатерть не упали,
только спали, сыто спали...
я на паперти дурнушкой,
как и прежде, все рыдаю,
всё, убитая, забыла,
мне и бабочку за крылья
не поймать без опахала,
не словить пустое дело, -
упустила я то темя,
что забило вскачь подругу,
радугу свою убила,
радугу-дугу на друга
променяла, проплутала,
проронила люто время
неба, где летели птицы,
были птицы, зрело бремя,
племя поцелуев, семя
рыхлых, тусклых междометий
свилось, свились поцелуев
поцелуев поцелуев
поцелуев....
в поцелуев гроздья птицы..
------------------------------------------
Алисе
Это небо надо мною,
Эти чайки за спиной,
Это солнце, что от зноя
Опечалилось тоской,
Этот берег волокнистый,
Волн гряда, упрек утех,
Безнадежно сирый, мглистый
Облик Музы, сытый грех,
Лютый нрав седой Богини,
Привкус приторных угроз,
Роз усталость, стылость лилий,
Ложь богов и пошлость грез, -
Все всего лишь мне приснилось,
Все всего лишь милость слез.
------------------------
Пить не стоит с утра до вечера,
Только с вечера - до утра.
Я давно уже Богом помечена,
Я давно уже - не добра.
Я рыдаю в своей бессонице
От зари до зари, сполна
Получивши от мамы-покойницы
Горстку призрачного зерна.
И за этой злой беспредельностью
Мне не стоит себя искать.
Родившись нагой и бездельницей,
Вряд ли сдохну в гробу опять
Потому как у всякой безделицы
Есть своя, беспутная мать.
--------------------------
Когда за окном плещется дождь,
Умереть почему-то совсем не хочется.
Плакать - тем более.
(Это я говорю только об одной себе)
Рыдать и подохнуть более всего желанно почему-то именно на карнавале.
Кругом столько радостных рож!
Так азартно дети надувают воздушные шары водородом!
Так неутомимо клянчат у родителей деньги на тупые и бездушные игрушки!
Так бешено мчится туда-сюда толпа жадных до развлечений:
"Скорее! скорее! надо всюду успеть!"
А ведь водород - взрывоопасный газ.
Тогда хочется повеситься на стропах парашюта,
Спуститься на котором с вышки
Тебя подговорили словоохотливые и жизнерадостные бабуины,
Полдневные твои приятели,
Таинственные незнакомки,
Животные, которых ты мучишь в клетке вместо того, что б любить.
Впрочем, это и называется у людей любовью.
Всех ужасно хочется поставить на место.
Птиц - выпустить на волю мечты.
Друзей - заставить оплакивать потерю невосполнимой подруги.
Родственников - приходить на могилку.
Небо - отравиться дождем.
Когда снова захочется жить лишь потому, что даже небо само заплакало.
Всех хочется расставить по местам.
Самое главное - себя на самое главное место.
То, на котором я пребывала за миг до зачатия.
------------------------------
Грош цена состраданью беспечному! -
То награда глумливых глупцов.
Насмотревшись на святость скопцов,
Нас зовут они в жизнь безупречную,
Позабывши о блуде отцов,
Лики коих в сиянье Предвечного
Недостойны молитвенных слов,
Недостойны они и увечного
Рева рынка на торжище слов.
Мне не нужен злосчастный улов
Рыб, что прянули в страхе конечного
Преставления мира извечного, -
Я однажды уснула без снов,
Предпочтя свою жизнь бесконечную
И тоскливую ночь бессердечную
Тусклой тяготе бдения сов, -
Потому-то теперь, злом отмечена,
Я забыла о радости ков.
--------------------
Алисе
Стихи - ужасный дар,
Проклятие богов,
Мой сумеречный жар,
Не требующий слов,
Горячечный мой бред,
Гниющий в мгле болот,
Мой горестный ответ
Тому, Кто вечно лжет.
Слепа моя рука.
Устало строки пьют
Росу чернил, пока
Часы со стоном бьют,
Пока мои глаза,
Бледнее светлячков,
Не отвернулись за
Отсутствие зрачков.
Смотри ж сюда, смотри!
Стихов безродный рой
С зари и до зари
Злой бавится игрой,
Сжирая мою боль,
С лица сдирая смех,
В молитвенный гиньоль
Плюя утехой всех,
Танцуя на углях
Невыплаканных слез,
Даря мне пошлый страх
Взамен пустых угроз,
Взахлеб и зло глумясь
Над таинством потерь,
Что рвут печали вязь
И раскрывают дверь
Во тьму, во тьму, во тьму,
В подлунный лов людей,
В безумия тюрьму,
В разгул чужих затей...
Ужасный дан мне дар -
Стихов ничтожных сор -
Божественный кошмар,
Сладчайших нег позор.
---------------------------------
Море оживает понемногу.
Море нынче справило поминки.
И луны кораблик круторогий
Зябнет на его зыбучей спинке.
Нынче море лето хоронило -
Вся земля укрылась звездным пухом,
Кипарисы замерли и стыло
Лишь цикада пела где-то глухо.
Тусклый луч денницы, холодея,
Растворился в стали сонных сосен,
А цикада смолкла, коченея
На листе пожухлом, - скоро осень.
Разве лето умерло той ночью?
Зря кораблик странствовал в тревоге!
Утром я увидела воочью:
Златорунный бес привстал на ноги.
Позже прочитала я во святцах:
День Преображения Господня.
Я одна забыла рассмеяться:
Осень золотая - просто сводня.
--------------------------
Белизна твоих кружев
Свидетельствует о недостатке внимания
К нежности твоей кожи,
Персиковым покрытой загаром,
Со стороны ничтожных поклонниц.
Впрочем, это не в счет.
Ласковый гарнир сладострастия
Не равен затуманенной поволоке
Раненных негой глаз.
Они просто мало что понимают.
О поклонниках же не говорю.
Стоит ли искать безумства
В том опечаленном мире,
Где каждая травинка имеет посох,
Птицы щебечут, невзирая на свою чистоту,
А ожидание похоже на рукоприкладство?
Мне незачем лгать.
Мне нравится белизна твоих кружев.
Они скрывают истинное совершенство!
Скоро я примусь за тебя.
Тогда, будь уверена, сладко заплачешь.
Горек мой сахар.
Выцветут кружева под солнцем,
Станут совсем белоснежными,
Расцветут и выцветут, выцветут!..
Не бойся! Иди ко мне!
--------------------------
Одиночество прекрасней многолюдья.
И отчаянье я предпочту надежде.
Слепота раскрыла мои вежды:
Ночь всегда плюет на право буден.
Кто же судит нас? - Такие же невежды!
Лучше гнить, чем буйствовать во блуде.
Рок порока мерзостен и скуден,
Путь страданья был протоптан прежде.
Умирать - не значит возрождаться.
Лжива эта притча и убога.
Лучше я останусь недотрогой,
Чем устану страстью обольщаться.
Одиночество... - как это слово строго!
Как прекрасно жить и не рождаться!
---------------------
День лукав, а ночь игрива,
Утро зло, а вечер глуп, -
Сутки мечутся пугливо.
Год за годом , столь же туп,
За столом сидит он криво,
А в словах усердно скуп
И срывает боязливо
Поцелуи с сонных губ.
Он безрадостно удачлив,
Он удачей истомлен,
Любит он как рыба плачет,
Совершен и оэлоблен.
Вот в такого бы влюбиться,
В грош вложивши миллион!..
Жаль, что я уже царица,
И не он - Пигмалион.
----------------------------
Расчетливый червь рассудка
Не раскрывает тайны.
Подобно соку желудка
Он живет не случайно.
Он прогрызает норы
В тверди, где душ закланье,
Пляскою Терпсихоры
Их умножая рыданье.
Это всего лишь сказка,
Что боги горшки обжигают.
Грязную плоти окраску
Разумом называют
Только слепые птицы,
Клюющие, что попало.
Жизнь - бессердечная псица,
Язвящее душу жало,
Слепящее на вершине
Последнего мига надежды...
Пандора! не лги пустыне,
Не рви на себе одежды,
Песком в нее зло швыряя,
Уподобляясь невежде...
Она сильнее. Я знаю.
И ты это знала. Прежде.
-------------------------------------
из моей Книги "Sine Titulo"
Когда в товарищах согласья нет,
Тепло не им на свете,
Коль в довершенье сонмища неисчислимых бед
Их презирать начнут и собственные дети.
Кому ж, позвольте вас спросить, злосчастия суму
Я б мог принесть благодареньем Парок?
Погрязшему в безверии и праздности уму?
Ланитам, чей румянец свеж и жарок?
Резвящемуся в похотях, на чей алтарь я всласть
Обильно изливал свое младое семя?
Иль венценосным самодержцам, коих власть
Еще не клюнула с размаху прямо в темя?
Загадок целый рой! И не избечь сих пут,
Как ни малюй блаженства миг эскизы!
Сегодня нищие, а завтра хоть маркизы -
Равно мы горестей немилосердный кнут,
Ропща, приемлем и снедающий нас зуд
Уймем ли, пав костьми в могильные сервизы? -
В которых нас льстецы и блюдолизы
Предвечного ретиво повлекут
На нелицеприятный Страшный Самосуд...
Увы, увы... Я тоже не святой,
Хоть и брожу ночной порой с косой...
--------------------
А я брожу в Германии
И все-то мне тут нравится.
Испания, Швейцария -
Какая, к черту, разница!
Где как крутится мельница,
Какая мне печаль?
Я счастлива, как пленница,
И рву с лица вуаль.
Мне радостно воочию
Бродить в своей душе.
И черт с ним, с многоточием...
Я здесь умру! Уже!
----------------------------
Я застыла изваяньем
Перед обликом Мадонны,
Я застыла, онемевши,
Словно здесь меня и нет.
Взгляд Ее, пустой, бездонный,
Пронизал меня до сердца,
Взгляд Ее был просто камень,
Что художник расписал.
------------------------
Подражание Сапфо
Хорошенький мальчик. Будет красивым.
Вырастет - станет девочек портить.
Будет, что с радостью в старости вспомнить...
Или со злобой....
--------------------------------
Завистливое бабочки круженье
Вокруг слепящего сияния огня
Напоминает мне о суетности дня,
В котором места нет превоплощенью.
Я не могу заставить мчаться вскачь коня,
Пронзенного стрелою утомленья.
Мне радостно чужое умиленье,
Когда жалеют или хвалят не меня,
Но постороннего, в порыве мщенья
Ему желая лучшего, пьяня
Победой призрачной и в зыби откровенья
Судьбу его к самим себе маня...
Как бесприютно это ревностное рвенье!
Как не рыдать, снежинку оброня!..
------------------------------
Вот и настало постыдное утро,
Утро проклятия подлой Цирцеи,
Слаще страданья, мерзее лилеи...
Мы поступили по-своему мудро:
Эос приметив восторг златокудрой,
Слепо проснулись, от страсти свинея,
Ковы не смея раскрыть Одиссея
В спальне царицы безбожно-распутной
Нам в поношенье, презрев осторожность...
Что за предательство! Эту возможность
Нам бы, да нам бы, да всем бы хватило
Вплоть до скончанья веков, если б скрыла
Эос свои резвоперстные длани...
Кто там, зачем ты стоял на охране
Наших судеб и судов и желаний?!
Мы не жалеем развратных лобзаний
Грязной царицы, тоскующей самки,
Жуткой волшебницы, что без обманки
Смеет доверчивых нас, мореходов,
В стадо свиней обратить как илотов...
Счастье, что в Спарте не мы народились!
Это ошибка! Какая немилость!
Это попрание всех наших прав!..
Спит Одиссей. И Цирцея, устав...
------------------------------
Что делать мне, коль я тебя люблю?!
Уж пятый час петух прокукарекал.
Давно бы спать пора, а я курю и пью,
И сон мне тягостен. Ударом века
Я отгоняю его сладостную стынь.
Изыди! Что б тебя! Мне сладостно томленье,
Мне нипочем прозрачное круженье
Часов, когда в душе тоска, а на дворе теплынь...
То лето было знойным. Слез дождя
Не признавало самовластье Феба.
И я молилась, чтобы ветреная Геба
Подольше нежилась в постели, бдя
Во сне за беспокойством буйства бешеного неба...
Но вскоре дождь пошел, и я вернулась
В свою сырую комнату на первом этаже,
Где не мечтать, а плакать мне пришлось, уже
Предвидя, чем невинная забава обернулась...
То было так давно... По той меже
Не раз прошлись глумливо чьи-то плуги...
А я токую в замкнутом мной круге
И по ночам пишу стихи, пьяна и в неглиже...
Столь тягостен разврат разлуки!
К чему нам гнет бесстрастия клише,
Когда к любимой страстно тянешь руки,
Но нет ее... Как нет меня в душе
Моей сестры, единственной подруги,
Возлюбленной моей, чьих уст печать
Чужая ожидала благодать...
----------------------
Локки
Забудь мое имя и песни мои позабудь,
Слова мои выбрось на ветер и глаз моих серых
Отринь от себя промерцавшую некогда жуть,
Ищи себе прежних соложниц, лукавых и смелых.
Мой солнечный локон сумей не узнать в полумгле,
Найди в себе дерзость при встрече со мной обознаться, -
Слезинкой растаяв дождя на оконном стекле,
Я сгинула в мире, которым не мне обольщаться.
Дика я, бегу я людей и душой омертвела,
Ничто мне не в радость, лишь скорби постылым ярмом
Гнетут мое сердце, что жизни тугие пределы
Давно обесчестили, смяли и слепо пустили на слом.
Тебе я не пара. Ты искренне весел и ловок,
Удачлив умом, безнадежно здоров и ретив.
Оставь меня муке моей. Под одним с тобой кровом
Нам не предназначен сей благостный паллиатив.
Ты станешь смеяться и ты не подавишься смехом.
Едва ли когда ты сумеешь со вздохом признать,
Что нет меня больше, что жизнь - просто чья-то потеха,
В которой начало с концом никому не удастся связать.
-----------------------
Снова осень золотая осыпается листами,
Снова осень плачет ветром, сопрягается с дождем,
Снова тучи и уныло, продолжается годами
То, о чем горюем редко и чего совсем не ждем.
Ветви за ночь почернели, листья клена приуныли -
Обезволены ненастьем, скупо плещутся в грязи
На истоптанной дороге, что шаги людей прорыли,
Что шаги людей забыли, лгать приученных вблизи
Друг от друга. Эта шалость им совсем не обещалась,
Это им присуще с детства, их кори иль не кори.
Соловьи пропели песню. Всем осталась только малость,
Только смелость всем осталась не проснуться до зари.
Что заря осенней ночью? Это просто заблужденье,
Это только город Китеж, утонувший в сизой мгле
Стылой мути слез постылых, стыни омута сомнений,
Стали бесприютных мнений и в безвременности зле.
Это осень, просто осень. Так зачем так горько плачешь,
Почему, моя сорока, забываешь про печаль?
Все случится, все продлится, запоешь ты и заскачешь,
Снова в небо ты взовьешься и умчишься в сини даль.
Только я, твоя подруга, неприкрытая туманом,
Припорошена снегами, обращусь глазами вспять.
Не разбудит меня солнце, шелест леса ураганом
Не взовьет тугие перья, - я застыну, что б рыдать
Над безвременно усопшим, нерожденным мной ребенком:
Ручки нежны, шустры глазки - он давно почил во тьме.
Улетай, моя сорока, в этом мире, жутко звонком
Не поют весною птицы, не резвятся в кутерьме
Светлых свадебных застолий, - только горе, только горе
Провожает их от моря им наскучивших скорбей
До совсем другого моря, где волна с волною споря
Их принудит прочь умчаться, хоть куда, но поскорей.
В этом море-океане мрут все тайны мирозданий,
В этом сумеречном море каждый сам себе судья.
Много сложено преданий, предсказаний и сказаний,
Но никто того не знает, что теперь узнала я.
Потому, моя сорока, не надейся раньше срока.
Все - пустое, все - не в радость, что умрешь, что не умрешь.
Это только сказки Бога, глаз слезливых поволока...
Я б открыла тебе тайну, но и это будет - ложь.
-------------------------
Вышла из дому. Встала. Раздумала.
После наотмашь раскрыла зонт.
Дождь в этом городе, лето - придумано,
Время - осунулось. За горизонт
Тянутся тучи, погрязшие в насморке.
Где-то, мне кажется, грянул гром.
Это неправда, что я на ярмарке.
День, как прежде, резов и хром.
Что же? зачем же? куда я выползла?
Что мне на улице - только лгать?
Я не красавица, просто - не выспалась.
Мне одно осталось - устать.
Впору действительно, став обманщицей,
Слепо застыть посреди угроз.
В памяти кажется все заманчивей,
В жизни же пошло и невсерьез.
Зонт мне не нужен! Простоволосая,
Я босиком по лужам бегу.
Жизнь лишь привиделась! Ложь вопросами
В пене росы скрывает дугу
Радуги, сладкой небесной пагубы,
Горькой патокой мреет бред.
Вместо людей вокруг одни Якобы...
Кто же сподобится дать ответ,
Как мне вернуться в обитель стылую,
Где не я, а постель без сна...
Сытая, спело в одежду влитая,
Я умираю - одна, одна...
--------------------------
- Не спится, няня! Мне так страшно!
Зажги свечу, приди ко мне!
- Не бойся! Это день вчерашний
Луною плещется в окне.
- Но я не верю обещаньям!
Я спать хочу, а сна как нет!
- Луны лукавы предсказанья.
Не бойся! Я утишу свет.
- Она проскальзывает тенью,
Сияющей как лед побед!
- Не бойся, озаботься ленью.
Усни - и ты забудешь бред.
- Она молчит, как изваянье!
Она застыла в славе сна!
- Ее удел - твое страданье.
Не бойся, ты здесь не одна.
- Но няня, няня! Что со мною?
Мне очень душно, горло жжет!
- Не бойся! Это совы с воем
В полночный ринулись полет.
- Я задыхаюсь! В пляске теней
Теперь мне вовсе не до сна!
- Забудь о таинстве сомнений.
Не бойся! Я тебе верна.
- Мое прерывисто дыханье!
Ах, няня, что ж ты вечно лжешь?!
- Не бойся! Позабудь терзанья!
Запомни - ночью ты растешь.
- Я не хочу превыше сосен
Касаться неба головой!
- Довольно! Говор твой несносен!
Не бойся! Мы идем - домой!
---------------------------
Мне нечего делать среди живых,
А мертвых я не гнушаюсь.
Пусть бы погиб и мой лучший стих -
Я все равно не покаюсь.
Я безнадежна, пока жива!
Время - невзгод заслуга.
Нежно в глаза мне лжет мурава,
Что не страшна разлука.
Я не останусь совсем одна.
Все это - сказки для сирых.
Надо коснуться рукою дна,
Чтобы избечь могилы.
Чтобы потом, когда все пройдет,
Смело смеяться без страха:
Жизнь - только кажущийся полет,
Смерть же - блеск Мономаха!
--------------------------
Вне себя от изумлений,
Вне сомнений и надежд,
Вне рачительности мнений
Мною презренных невежд,
Вне безделья и работы -
Мне любая не к лицу! -
Вне религии и рвоты,
Даже если есть мацу,
Вне глумливого зачатья
Мне навязанных щедрот,
Вне блаженства и проклятья
В рое созданных красот,
Вне безликости и лени,
Вне блудливой суеты
Выбираю я мгновенье,
Где пребудешь вечно ты!
Лишь меня уже не будет,
Вне бессмертья и тревог.
И пускай пустые люди
Извращают мой порок.
И пускай луна влачится
Над застылой ртутью вод,
Я чиста как дьяволица,
Иль панельная девица, -
Валаамова ослица,
Девочка - наоборот!
--------------------------------
Ближе к вечеру станет безрадостней.
Перспектива видна из вчера.
В мутной патоке гадостных сладостей
Никогда я не стану мудра.
В тусклом мире отчаянных личностей
Моя внешность и русость волос
Вызывают оскал неприличностей,
Принимаемых мною всерьез.
В жухлом мире со мной познакомиться
Позаказаны прочим пути.
Ближе к утру измучит бессоница,
Похоронкой маяча в груди.
Похоронки давно мной потеряны:
Я забыла рождения дней.
Сочтены, учтены и измерены
Сотни сотен моих затей.
Только все обернулись обманками,
И ничто не пошло мне в прок.
Ближе к полдню судьба изнанкою
Меня скрутит в бараний рог.
И тогда, позабыв про немилости
Той, которой всегда не ждешь,
Ближе к вечеру в сытой стылости
Я промолвлю пошлейшую ложь:
Все неправда в сей гнусной обители.
Слава в вышних! К чему скулить?!
Пусть возрадуются небожители -
Нектар их мы не станем пить.
От него нам не станет радостней.
Все, что прожито, - просто срам.
Так и сдохнем в мерзостной слякоти
Ближе к вечеру - по утрам.
----------------------------------
Памяти Девелопера
Хочется верить, что весело
Шагнул ты в раскрытую дверь,
Брезгуя жизни плесенью,
Лишившись ее потерь.
Будь ты глупей, наверное,
Стал бы и дальше гнить,
Лишь бы мозга каверною
Звезд поскорей достичь.
Только все это безрадостно,
Когда целуют взасос.
Жизнь - не кладбище гадостей,
Скорее - пустыня слез,
В которой упруго и сладостно
Ты мир на кресте вознес.
----------------------------
Данае
Сон - прекрасная возможность
Никогда вообще не спать
И, презревши осторожность,
Научиться не летать.
В мире призрачного счастья
Всеми презренной зари
Уходи, не будь напастью,
День постылый, воспари,
На устах запечатлевши
Бессердечия печать.
Всё, что будет, было прежде,
Мне одно осталось - лгать.
Мне одно осталось - рыться
В обездоленном белье,
Что б когда-нибудь решиться
Жить во сне иль на земле,
Или в сумраке зачатья,
Или в радости невзгод, -
Я устала мерить платья ,
Коль забот невпроворот,
Я устала петь синицей,
Что и за морем жила,
Мне осталось лишь родиться...
Я ушла... Почти ушла...
-----------------------------
Памяти Девелопера-2
Мне нипочем отсутствие желаний,
Мои желанья всем не по плечу.
Любую цену заплачу я палачу,
Что срубит с плеч рыдания страданий.
Я не заплачу и не закричу,
И не потребую уюта дланей;
Мне ни к чему ни роскошь обещаний,
Ни поклонение унылому лучу.
Я - сам в себе. И, распростерши руки,
Крестом воздвигшись над пустыней грез,
Я самого себя беру не на поруки,
Но вниз швыряю на распутство лоз,
Что прорастут, не ведая разлуки,
Во мне, в последний раз решившимся всерьез.