Я вовсе не ослик из «Шрека», определенно не китайский дракон и даже не Дракула, но я в воздухе. Хотя нет. Меня все-таки что-то держит. Ну конечно! Это пол – бетонный пол, очень пыльный. Я же пришла пентхауз смотреть… Он, к слову, недостроенный. Прошлась по комнатам, оценила виды. Красиво.
Много места – деться некуда. Вредно сидеть на бетоне. Пахнет не только цементом, чем-то еще. Здесь, как under the bridge. Высокая концентрация душевности в воздухе. Вот чем пахнет. Надо что-то написать, потому что слишком тихо. Здесь бы Chic Corea хорошо зажег со своим испанским сердцем. Или Jonny Lang цвета старой фотографии. If we try. Нашла косой деревянный стол. Строители его сколотили для… Может, для алхимика? Только они об этом не догадывались. Хороший стол. Ну о-очень живописный! Нет, я не буду на нем танцевать… Хотя, возможно, чуть позже. Поглядим. Здесь есть потолок - поймали меня. Видимо, кто-то что-то задумал. Ну если у него есть план, то и у меня найдется кое-что. Захотелось поправить очки на носу, но их не оказалось. Может, хоть кто-нибудь забыл здесь свои крылья? Место подходящее. Мне бы парочку – не для романтического бреда, а чтобы вниз спуститься… Пойду поищу. Что-то звякнуло. Наверное, мелочь в кармане... Нет, там только конфетка и раздавленная чурчхелла. Пойдем дальше… Раскладушка. На ней отпечатался чей-то запачканный цементом зад. Это совсем даже не крылья. Хотя зад явно ничего себе так был… Деревянная лестница. Ведет куда-то наверх. Но я и так высоко. Ночь начинается. Вышла на балкон. Ветер заинтересовался мной и замутил ледяной порыв. Я не люблю, когда холодно. Ушла от ветра, закрыла дверь - поплотнее. Ведро какое-то с водой, в нем окурок. Всего этого раньше не было – шепчет ветер, обиженный моим уходом. Звякнуло - опять. Ну, раз уж нас двое, джентльмены, дайте нам пару пистолетов! У него в косах – медные кольца. Мне это нравится. Я знаю, он не станет меня ловить, потому что его самого поймали… Впустила ветер. Ну и кто там у нас? Бэир всегда носил в волосах кольца и был красив. В каждом из нас есть что-то чудовищное. Бэир был добрым, поэтому им заинтересовался хозяин. Он сделал ему предложение, от которого нельзя отказаться. Бэир любил красоту. Для него в этом месте поймали воздух, и он в нем существовал. Его не выпускали. Хозяин был терпелив. Я вспомнила, что всегда чувствовала его дрожь. Её можно было даже услышать. Медь, разогретая в пальцах, пахнет отваренной с укропчиком стариной. Это неприятно и потому притягательно.
Ветер дрогнул и снова заговорил. Бэира долго здесь держали. Ангел часто к нему приходил. Ангел мучил его. Что еще за ангел? Азазель какой-нибудь? Ветер начал плеваться дождем – ему не понравилось это имя. Ангел. Его круглые глаза – были густой синей краской, поэтому он с трудом открывал их, разлепляя длинные ресницы. Мокрые губы по краям запеклись старой гуашью. Все остальное в нем было неважно. Всего остального не хотелось. Ангел, одетый в красное. Нет, он не оставил здесь свои крылья. Он мне не понравился. Ветер перестал плеваться. Я вспомнила последний вечер. Может, я уже была здесь? Бэир бежал к двери. Он достиг ее, но дверь обернулась картой, и женщина -треф сказала ему: выйти из игры нельзя. Бэир жалобно посмотрел на луну, она скривилась и хохотнула. Ноппэрапон не любит своих детей. Тогда пришел хозяин. На него нельзя смотреть, потому что он пишется с маленькой буквы. Ангел стоял рядом и улыбался. Бэир обернулся чудищем, которым его когда-то взяли. Это была последняя попытка уйти. Ангел усмехнулся и указал ему на лестницу. Бэир больше не мог сопротивляться. Я помню его глаза… Как карамель из ячменной тянучки. ..Одиночество хорошего человека. Прости меня и не плачь. Звякнуло.
- Я неплохо играю на губной гармошке, - тихо сказал Бэир.
Я даже захотела обернуться, но, как всегда, убежала. Опрокинула ведро с окурком. Вышла на улицу. Вытряхнула из кармана розовый “кадиллак” и уехала прочь. Ветер сорвал с лобового стекла раздавленную чурчхеллу.
Я вернулась. Так всегда происходит. Вернулась, но было уже… утро. Ветер молчал. Серый бетон башни отливал слоновой костью. Еще бы… Звякнуло. Радуга нашла заветный горшочек. Вспомнила вечер. Это был блюз. Но ведро… загремело, как ребенок. И всё. Я вышла на балкон. Наверное, было холодно.