Я буду метаться в тупой неизбывной тоске
По главным артериям первопрестольного града,
Добравшись до самого сердца, где в каждом куске
Безумие жизни сливается с яростью Ада.
От ветра, от звука, от трепета тоненьких крыл,
От пламени рук, от ночного протяжного стона
Хоронятся здесь, когда памяти след не остыл,
Когда продолжается власть колокольного звона.
В отверстиях тёмных подъездных раззявленных ртов,
В тугой пустоте геометрии арочных сводов,
В глухих подворотнях, в агонии грязных дворов,
Под скрипы и вздохи измученных пылью комодов.
Под мраморный холод ступеней, под крики старух,
Под лай полоумных собак, под картечь матершины,
Под хохот и топот бегущих, насилуя слух,
Под скрежет воротный, под вопли патрульной машины.
Пока не вернутся к значению чувства, слова,
Пока не изменят маршрут онемевшие ноги,
Пока не закончится воздух, пока голова
Не станет свободной от тяжести мыслей о Боге….