Вчера ко мне пришла Судьба и объявила строго,
Что будет пестовать меня недолго и немного,
Но, посмотрев на мой испуг, добавила помягче:
"А, впрочем, время и объем у вас гораздо ярче"...
Она простилась и ушла, оставив запах лета,
Который тут же пережгла сгоревшая котлета,
И мне опять не удалось поужинать прилично,-
Котлету горькую с судьбой я запивал "Столичной".
Судьба, конечно же, права - пора остепениться.
Довольно, буйствуя, мечтать о Каннах и о Ниццах,
Пора задуматься о том, что есть почем на свете,
И что отложится в архив в заполненной дискете.
Я неосознанно высок и в чем-то слишком мелок,
И думаю, пишу, живу, быть может, неумело...
Но свои новые стихи я холю и лелею,
И вовсе не боюсь кустов, гуляя по аллеям.
Я весь такой же, как и все,- не лучше и не хуже,
И часто был не на коне, а иногда и в луже,
Бываю болен и здоров в положенные даты,
Служу в поэзии собой, как в армии солдаты.
И, если скажет мне Судьба, пора, мол, закругляться,-
Не буду плакать я тогда, как, впрочем, и смеяться...