"Ах" - аукнется, "ох" - откликнется
в луговом разночтенье дней.
Если жизнь моя - чернокнижница,
не читайте псалмы над ней:
только холод ослабит хватку,
солнце оком блеснет на миг,
собирает она в охапку
корешки редких трав и книг.
Но протиснет (проще, чем "здравствуйте")
свой потрепанный рыжий чуб
кукурузное рыльце зависти
в связку дикорастущих чувств.
Не на тех ли полянах сорвана,
где растоптаны ландыши,
злости давящей поросль сорная,
запятнавшая лен души, -
черноротая, черноокая
(так и кличет зрачок беду) -
жадно пялится - что за окнами
прорастает в моем саду?
Где примята прохлада мятная
осторожной стопой дождя,
перевиты стеблями мягкими
жизнь растений и жизнь моя.
Сладки, клеверный, разговорчивый
луг лучами к земле пришит.
Сколько нежности, сколько горечи
в плодоносном саду души.