Стужа мучила, а теперь
брызжет моросью оттепель.
Сырость скользкая в граде сём,
захмелевшем под градусом.
То ль декабрь, а то ль вдругорядь –
окаянная ноябрядь.
Город плесени, талых жиж.
Ему зваться бы – Непариж.
А он горбится спинами,
пахнет мокрою псиною,
А проспекты-артерии -
в тромбах автоматерии.
Где-то пальмы и фикусы,
а у нас – на-кось выкуси.
Над Парижем – фанера сплошь.
А у нас - только снег и дождь.
Братья прямоходящие -
будто ненастоящие.
И не так уж они прямы -
то ли хроменьки, то ль пьяны.
Город хлюпает и хандрит.
Ему зваться бы Немадрид.
Ах, ты город мой- городок –
чижик-пыжик от пьянки сдох.
Мрак чахоточный, волглый шарф...
И живешь, будто платишь штраф.
будто жизнью кому-то мстишь
(не себе самому ли, бишь?)
Всюду ложь – платяная вошь,
зваться б городу Покаврешь...
Но как он называется,
никого не касается...