Начавший резво некогда с е2,
легко перелетавший через клетку,
теперь я тело двигаю едва
на заданную новую отметку.
Игрок хватал меня, не тяготясь,
что может ошибиться ненароком.
Я не роптал,поскольку наша связь
являлась связью меж рабом и Богом.
Собратьев рвали черные слоны,
ферзь наезжал подошвою давящей.
Для нас, солдат игрушечной войны,
она была большой и настоящей.
Мы шли вперед, врубались в этот ад.
А правила игры нам обещали
покой ничьей, победы благодать
и чудеса восьмой горизонтали.
Не знаю, сколько душ я истребил...
Как пес, устал на скорбной этой тверди.
И в эндшпиль переходит миттельшпиль.
И жизнь моя наполовину в смерти.
Игра – модель. Но ведь и жизнь сама -
модель, игра только ступенью выше.
И мой владелец главного ума
есть пешка в соотвествующей нише.
Знать, правила придумали врали.
Напрасно мы мечтали об итоге.
Нет королев. И голы короли.
И пешки бесконечно одиноки...