Увядший лист промок от плача,
Стенаний горьких ветробой...
Судьбой уже, увы назначен
Всем переменам лета приговор.
Уж золота убор таежный опадает,
Мне обнажая смертной графики узор.
А в смоге, серо грязной дымке тает
Промокший черный город за окном,
Безснежия зимы его укор, позор.
Лишь шелест под ногами, лист не знает,
Еще не ведает пока о мраке том,
Что страстно тлен его обьять желает
И скоро серый саван, то его Покров.
...
Какую радость жизни на пленере
Я разменял на рабство в клетке
Золотой, на этой чертовой галере,
Клавиатура, мышь и монитор...
Я сам себе ее построил в вере,
Что мыслям и идеям здесь простор,
Но хватит снова об идеях этих серых...
Вот наступил и мой черед и мой Покров.
Себя приговорил я к высшей мере,
Невыносима эта жизнь, то мой укор.
Прицелился я в зазеркалье монитора
И кнопкой мыши выстрелил в себя в упор.
В корзину все! Ура, долой, домой!
...
Да здравствует, свобода!
И здравствуй, небо голубое,
За далью даль ковер тайги,
Твои сейчас багряные уборы,
Листвяжной в золоте хвои
На глади вод, реки просторы,
И хвойный терпкий аромат, то
Воздух нежно свежий бора,
Костер в ночи, за поворотом
Поворот... так будет, - верю!
Уж очень скоро вас привечу,
Я очень скоро. Так, вперед!
В дорогу на свидание с мечтою,
В последний осенью полет.