* * *
Москва. Окно. Сегодня - вторник. В трюмо дрожит живая тварь,
свой поэтический словарь вдруг променяв на разговорник, или вернее, на букварь.
Ы! О! У! А! Опохмелиться! Лапши корейской «доширак»...
И что предложит нам столица? Бардак, больницу или брак?
Мы мыли раму, Шиву, Будду... Ты говорила «не забуду»,
я произнес «писать не буду» и всё мы сделали не так!
Нам - миру мир, мы миру - фигу! То третий Рим, то третий сорт...
Но кто из нас уехал в Ригу, как доктор Чехов на курорт?
Где край конца родного края? Где рай Отца? Где Сына крест?
Поэт сказал «не надо рая»... Да оглянитесь вы окрест!
Нет никого! Аз, буки, веди... Я видел Букина, друзья!
Его за триста мараведи купили тульские князья,
и запечатав в тульский пряник (известный местный продтовар)
им растопили самовар... Вон он стоит, раскрыв свой краник! Откуда этот перегар?
Постой, постой... Какая Тула?! Какие, к черту, поезда?! Сегодня - что у нас, среда?
Как ветром северным подуло... Неужто - Тула и среда?!
Москва, конечно... Видишь, дворник - таджик, а может быть узбек...
Москва. Окно. Сегодня - вторник. В трюмо - продрогший человек.
Фальстарт! И отменён забег...