Мне дан нелепый, страшный выбор:
Между стихами – и детьми.
Жизнь, из седла счастливца выбей,
Встряхни, за шиворот возьми,
Казни, пытай бумагой белой
И проведи сквозь сто смертей.
Всю кровь возьми, что хочешь делай –
Но смилуйся, не тронь детей!
Куда бы ни вели ступени
По лестнице по винтовой –
Две милых, две незримых тени
Над бесшабашной головой
Хранят меня. Я это знаю.
И мысль о них – озноб, ожог.
Но постучится тень иная,
Шепнет: «А помнишь про должок?»
За мной - должок. И расплатиться
Придется вскоре по счетам.
Переверну легко страницу
И долг безропотно отдам.
Всё расхлебаю, что просила,
Приму, не проронив слезы.
Но их – спаси. Но их – помилуй.
С них по ошибке не спроси.
Что им оставлю? Только песню.
Бог даст – поймут, Бог даст – простят.
Я в ней, как в зеркале, воскресну,
С которым в полночь ворожат.
Пусть слушают, отринув робость,
Как я, в аду или в раю,
И, воплотившись в тихий голос,
Им колыбельную пою:
«От пули-дуры от шальной,
Как ни крути, не уберечься.
От лёгкой тени за спиной
Ни отмолиться, ни отречься...»
25 октября 2000
ФОТО: Интернет