А там неописуемо красиво…,
Словно как в приятно-вечном сне.
Там лики все приветливо милы.
Там нет надежд и нет желаний,
Ведь боле нечего желать,
И муторно так что-то долго ждать.
Там нет ни зависти, ни злости,
Их нет, ведь нет того в помине,
Что можно было бы делить и злить.
Там знают всех как собственного друга,
Которому не нужно предавать.
Там признают в достатке всё, что только
Может с ними быть всегда.
Там всё своё, как и чужое,
Единство – как всецело правильная нить.
Нет там законов, ни границ, ни тюрем.
Не знают, как не надо быть – вообще.
Там нет ни дня, ни ночи.
Там спать не надо, чтобы силы обрести.
Не устает никто, там нет того,
Что может в глупости и тягости свести.
Рождаются с заведомой любовью.
Любуются там всем, что может быть.
И говорить там ничего не надо,
Все сказано, прочитано, просчитано давно.
Общаются лишь взглядом друг на друга,
И ловят только теплый, нужный,
Приятно-дружественный и веселый взгляд.
Искать там тоже ничего не надо,
Там есть у каждого своё всегда одно.
Там страхов нет, так же как и смерти,
Смерть туда приходит для того, чтоб отдохнуть.
Рождаются там, зная все и без вопроса,
Про время, место знают – здесь, сейчас.
Там время неподвижно вечно.
Памяти там нет, как лишний груз для нас.
Жизнь как наслаждение всего,
Что может только быть у нас из грез.
Там в пары быстро сходятся
С заведомо особенной любовью,
И выделяет их любовь одно,
Что нравится с определенной сластью,
Которых очень разновелико.
Там все в достатке в той же мере,
Как если бы источник был
Безгранно и неиссякаемо велик.
Там мыслей нет и нету думок,
Какой там смысл в мысли,
Когда и так уже известно, что и как?
Движение одно – по воле собственного ветра,
И направление у каждого своё.
Движений там для каждого так много,
Как безгранично много разных мест.
Там слова совершенства нет,
Там в совершенстве всё всегда.
Там – будто бы попасть на солнце,
Вся плоть сгорает и остаток –
Светлая, кристально-чистая душа.
Как здорово бы был я в этом сильном мире,
Вот только жаль, что это лишь мечта…