Когда я ухожу, раздвинув дождь, то между
страниц потеряна закладка смысла.
Что силится сказать мне эта тень,
единственная, что ушла за мною?
У этой тени черное лицо
возможно, только лишь концептуально.
Ей ночь повернута фронтально.
Окно – разлитое яйцо
на негативе. И – брутально –
кино свернулось в трубочку. Фатально –
у тени вовсе нет лица.
Но это значит, просто – не контекстна…
намазана без рамок. Неизвестна
и адресность её… С листа
оглаженного тьмой,
мной
причиненной, заметна определенность
отсутствия оттенков.
Лишь нос способен на заостренность
восприятия фрагментов
осени,
укрытой этой тенью.