1
Растущая зелень в холодных глазах.
Зрачки расширяются – зеркало.
Ты тело мое опрокинула в прах
и душу мою исковеркала.
Ты грифелем острым по коже ведешь,
японской трясешь шевелюрою.
На завтрак и ужин ты кровь мою пьешь,
обед заедаешь натурою.
Украшен живот тонкохвостым клеймом,
к магическим знакам причисленным.
И, явь размывая, ты кажешься сном –
горячим, бредовым, немыслимым.
2
Ты явь размываешь, ты кажешься сном,
ты все затопляешь, как паводок,
своим своевольным, шальным существом.
Но кто ты? И есть ли управа-то?
Холодными пальцами душу берешь –
глоток ледяного забвения –
как будто тобою наточенный нож
веду хладнокровно по вене я.
Но, может быть, будет последний каприз,
когда от метаний устанешь вся,
и в долготерпенья награду, как приз,
ты в сердце занозой останешься.