Напьюсь в сосиску, начудачу...

Напьюсь в сосиску, начудачу...
Напьюсь в сосиску, начудачу
В последний раз и напоказ,
Войду в нетопленую дачу
И отверну на кухне газ.

Балонный окисел метана
Вдохну, как наркоман дурцу,
Пока посмертная сметана
Не растечется по лицу.

Небрит, кромешен, неприятен,
Как черт горячечный, в углу
Я в диадеме трупных пятен
Валяться буду на полу.

Разбухну жижей разложенья.
Впитают стены трупный яд.
Мне мыши в сытом возбужденье
Глаза и уши отъедят.

Сухие легкие сугробы
Мой склеп убогий занесут,
Пока истлевшего без гроба
Не призовет Господь на суд.

И я скажу: Всевластный Претор,
Не верь, не бойся, не проси
Меня, – я – шелудивый ретор,
Немытый пасынок Руси.

Махнет Господь ладонью старой,
Даст кипятку и табаку,
Укажет тесаные нары,
Где я угреюсь на боку...

И с губ сотру собачью пену,
Стопы пречистые лизну,
Осознавая постепенно
Немыслимую новизну.


11 мая 1979 года