Я хотел бы под видом волхва проникнуть к младенцу Христу
и украсть его ночью под Вифлиемской звездой,
чтобы где-нибудь в Риме божественную наготу
сопрягать со своей человеческой наготой.
Я ему бы Катулла читал наизусть и в лучший гимнасий водил,
на потехи и сладости сыпал без счета бы серебро,
но на зрелищах и боях усмирял бы азартный пыл,
переводя его пальчик из "contra" в "pro".
Я его приучил бы к совместной трапезе, но все-таки по ночам
ждал его домой, волновался и не ложился до двух,
а потом кричал на него, принюхиваясь к парам,
и плетьми от него отгонял бы шлюх.
А когда бы он мне надоел окончательно, как его ни крути,
и пришло бы время расстаться с ним,
то его, по моей протекции, годам к двадцати пяти
прокуратором бы назначили в Ершалаим.