Олегу Родионову
Знаешь, – зима! А я лето не дожил,
лето, где взвешены были все ветры;
лето, где стали мы старше и строже,
лето, измеренное в километрах.
Снегом укрытые ждали зимовья,
нам открывавшие чёрные двери;
стоны торосов, идущие с моря,
следом бесшумно скользящие звери.
Время, представшее вдруг испытаньем,
память и совесть, стоящие рядом;
Стрелка Анжу, день без ночи, скитанья;
сон как подарок и чай как награда.
Мыс Благовещенский, тропка оленья,
меж двух морей острова стылой суши;
грань одиночества и откровенья;
где только вечность глядела нам в души.
Странное лето и странные судьбы;
стёрты следы и развеяны ветром.
но почему меня тянет вернуться
в это далёкое странное лето?
Где всё наносное падало тленом,
где каждый шторм свою метку оставил,
где каждый шаг уводил нас из плена
многих фальшивых, неискренних правил.
Странное лето. Холодное, злое.
Долгих маршрутов тяжёлое бремя…
Угли стоянок укрытых золою,
лица мужчин, проходящих сквозь время…