Злой пигмей свирепо щерит,
Зуб единственный не сгнивший,
На врага, тряся рукою,
А другой культей махая.
И выкрикивал он звуки,
На вой мамонта похожи.
Но враг был не из пугливых,
Тоже выл, махал и щерил.
А поскольку тех пигмеев,
Было больше, чем 3 тыщи,
Вой стоял неимоверный,
И поднялся жуткий ветер.
Птицы взмыли в стратосферу,
Поднялась волна цунами,
И пигмеев жалких смыла,
Прямо внутрь океана.
Там пигмеи захлебнулись,
Наглотавшись тины с хлябью,
Все 3 тыщи, даже с лишним,
Утонули без раздумий.
Но один черт все же выжил.
Тот, который был в скафандре,
В маске, ластах, с аквалангом,
И еще с ружьем подводным.
Как давай палить с него он,
По акулам и касаткам,
Да все больше разрывными,
Да все в головы им метил.
Расплылась живая рыба
Во все стороны со свистом,
Распугав китов и раков,
И медуз, и осьминогов.
Корабли позатонули,
Катера, катамараны,
А пигмей-Садко, как Мэнсон,
Песни пел про жизнь земную.
На дне.
1999 г.