Все манифесты перепел
не дольше полустука сердца,
когда, вдруг побледневший в мел,
Сказал, что нам не отвертеться.
Пока летел - беззвучный смех
светился, а упал – не чаян.
Как слова первородный грех,
как воздух – яблоком и чаем.
Первопрестольному упрямству
с трясущихся гневливых губ
не свалится ни речь, ни звук -
Он молча выбелит пространство.
И выметет из сердца хлам -
туда, где скорби и болезни -
искать тепла, смыкая вежди.
И прах собой укрыл Адам.