У Ивана страсть девица –
Как лебедушка плывет.
Но ее свез за границу
Зарубежный обормот.
Хоть она и не хотела,
Но он выдал до фига
То, во что одеют тело –
Самоцветы, жемчуга.
Баба русская бесспорно,
Как наложница живет –
Муж с рублем берет за горло,
Поголовье все орет.
Моет, шьет, готовит, гладит
И не видит жемчугов…
И, конечно, этот дядя
Взял ее в полон легко.
Ну, Иван, мужик, понятно,
Он же русский, как же так?
Заграничных супостатов
Перевидел до черта.
Собираться стал в дорогу,
Острый меч булатный взял,
Пробубнил молитву Богу,
К загранице зашагал.
В загранице доложили
По локаторам-шпикам,
Что сюда идет трехжильный
В лапоточках великан.
Зарубежный воротила
По прозванью царь Кощей
Приказал собрать все силы
И в атаку их скорей.
И наемники-верзилы –
Парашюты за спиной –
На Ивана наскочили,
Мол, товарищ, геморрой!
Но Ивану много ль надо? –
Лишь бы руки развязать…
Каждый лег, как на параде,
Чтобы больше не вставать.
Тут Кощей послал кикимор,
Чтоб Ивана соблазнить,
Он не знал, что секс – голимый
Им любви не заменить.
Что кикиморы творили,
Это страшно рассказать!..
А Иван что? – Закурил он
И сказал: «Твою же мать!
Вы дивизия шальная,
Но не вам со мной играть –
Груди плоски, стать гнилая,
Ноги – в раз переломать».
Вашим мини и бикини,
И чулкам – гореть в огне.
Не в штанах взрывать им мину,
А тем боле не во мне!»
Лишь заслышали те речи
Вражьи масти, как у них
Опустились руки, плечи,
Речи стали не слышны.
А Иван сказал: «Валяйте!»
И оставил их одних…
И свернулась словно скатерть
Мощь и сила баб гнилых
Как Ивана не травили,
Как не жгли его огнем,
Как в трясинах не топили,
Не мочили под дождем,
Как его не соблазняли
Вольной жизнью а США,
Он на все ложил: «Видали
Эту гадость мы и ша!»
Царь Кощей – куда деваться –
Наточил двуручный меч:
«Здесь без всяких «может статься»,
На хрен голову от плеч!»
Фюзеляж включил коварный
И на битву полетел.
Так ударил по Ивану,
Что тот даже запотел.
В общем гнул его он долго,
Бил, колол, рубил, терзал;
Но Иван достал махорку
И Кащею – фью – в глаза.
А потом одним ударом
Все мозги ему растряс.
Извращенец, гад коварный,
Дух долой, а тело в грязь!
А Маруська, хоть и баба,
Но поняла, что Кощей
Для нее был в теле слабым –
Ей с любимым веселей:
Ведь Иван всегда поддержит,
И поможет, и спасет;
И нерусские одежды
Разом сбросила. И ждет.
А Иван заходит в номер
И в объятья к Машке пал,
Сильно пал, что чуть не помер,
Чуть не сжег любви запал.
И на этом мы закончим,
Потому что наш Иван
Дело знал и днем и ночью,
И к чему теперь слова?