Уже надкусана чахоткой,
С печатью скорби на челе,
С улыбкой грустною и кроткой
Купает взгляд она во мгле
Промозглых улиц Петрограда,
Где нервный цокоток подков
Порою вырвет вас из ада
Туберкулёзных чёрных снов.
Она забудется и грезит:
Усадьба. Детство. Старый дом.
Котёнок на постель к ней лезет,
Насквозь пропахший молоком...
А то вдруг - первый грохот бала,
И непривычность мостовых,
И поутру - охапка алых
Прекрасных роз... А в розах - стих...
Побег из дома... Ярость тройки...
Объятья... Обещанья... плач...
Квартира... Вечера... Попойки...
Упрямый список неудач...
Тоска... Забытость... Двадцать восемь...
Во сне задушенный малыш...
Бессонница... Старуха-осень,
Неверный отблеск мокрых крыш...
Упершись тощим подбородком
В сплетенье жилистое рук,
С улыбкой жалобной и кроткой
Она свой завершает круг.