Жить на зоне – не каждый потянет,
То, бля, красная, то беспредел,
Здесь нет пенной, с морской солью ванны
И молись, если ты не успел.
Вертухаи – казенные суки
И чахоточный, мрачный ШИЗО,
И никто не возьмет на поруки,
Сапогом, если только в висок.
Потому-то малявы от милой
Грели душу вору третий год,
Ведь она вора сильно любила,
Очень сильно любила его.
Только время – коварная штука –
Писем нет пятый месяц подряд;
Вору плохо – снедаемый мукой
Землячка провожал на «парад».
Землячек отсидел свои сроки
И откинулся вольным орлом,
Он кликуху намыл себе «Брокер»,
Хоть и с биржею не был знаком.
Вор сказал, у ворот с ним прощаясь:
«Посмотри за подругой моей,
Ведь любить и писать обещала,
Но маляв нет уже много дней.
Если что – поступай по закону,
Воровской, кореш, знаешь закон».
Брокер друга обнял – и из зоны,
Чтоб подальше от окон-икон.
И колол его воздух свободы,
И дышалось на воле легко,
Поезд мчал, стрелок грыз переводы,
Ну а вор в зоне мучим тоской:
У него нет надежнее друга:
Брокер все разузнает: как там…
А зима запрягает подпруги,
Вьюга бьет по зековским телам.
Только брокер свое дело знает –
Он уже за lave не дрожит –
В казино по ночам заседает,
Джип зеленый у хаты стоит.
Погулял, порезвился и вспомнил:
Посетить ту, что кореш просил,
А ведь кореш – не с дыркой половник,
И по улицам заколесил.
Позвонил в дверь козырной квартиры,
Женский голос с вопросом: «Кто там?»
Брокер рожу в глазок: «Здравствуй, Ира,
Открывай, если хата пуста».
Ира долго открыть не хотела,
Но для Брокера двери – пустяк –
Поднажал, – и упала под телом,
(Все же сила мужская – ништяк!)
Громко в голос девчонка завыла,
А из спальни выходит чудак,
Брокер сразу смекнул: «Изменила
Корешку моему, что ж, пусть так!»
«Ах ты, сука, – сказал он спокойно, –
Тем не жить, кто воров предает;
И пока вор канает на зоне,
Я вам буду крестовый поход!»
Чудачек ксиву шварк из кармана:
«Я – полковник, начальник РУБОП!..»
Он от страха уже не был пьяным,
И тот час получил пулю в лоб.
Кровь густая фонтаном забила,
Брокер поднял второй раз ПМ:
«Повторяю: всем сукам могила,
Отклоняться не станем от тем».
Но вот тут (так бывает порою),
На халяву в упор он взглянул -
Не был Брокер знакомым с любовью –
И в глазах голубых утонул…
Что-то дернуло, сердце забилось,
И не стал он в красотку стрелять…
В вазу шмальнул – она не разбилась,
А с дырою осталась стоять…
Брокер дернул скорее из хаты,
И на ней скоро были менты…
Но им разве сыскать виноватых –
Это все наших граждан мечты…
…Время шло – срок окончен, вор вышел,
Весь в сомнениях едет домой:
К ней спешит и таксер словно пишет;
Вот он двор, вот подъезд дорогой…
На звонок тишиной отвечают,
Вор к соседям: «Уехала?.. С кем?..»
Но соседи дверь не открывают –
С той квартирой навалом проблем…
Вор три ночи в истерике бился,
А потом отпустило его;
Много дел и в делах он забылся,
Но внутри жег какой-то огонь:
Нет любимой и кореш, как сгинул,
Да вдобавок узнал про мента…
Но вот вор дело новое двинул
И капусты срубил до черта…
На Канарах теперь – как дань моде –
(А тем более много своих),
Девки, пляж, погулять – теплоходик,
Башки дашь – и готов весь триптих.
Вор на пляже грел мышцы, пил пиво,
И увидел (как свыше был знак),
В синих волнах дневного прилива
Ту, которую звал он: «мечта».
Рядом с нею до боли знакомый
Землячек и по лагерю кент,
Обнимаются в сладкой истоме…
Сердце вора забилось в момент.
Он в волненьи с лежанки поднялся,
К океанским волнам поспешил,
На глаза им на миг показался
И прибой, рассекая, поплыл…
В этот вечер законные воры
(Те, кто был) собрались на совет;
Брокер пот свой терял через поры,
Все сказали: «Прощения нет!»
Ствол нашли, приговор в исполненье
По закону вору привести…
Он пальнул, все отпали сомненья,
А над трупом лишь ветер свистит!..
Брокер сгинул в волнах океана,
Вор к подруге: «Твой номер второй…
Я любил тебя и, без обмана,
Называл, если думал, женой.
Но ты, падла, с ментами крутила,
А потом корешка завлекла;
Значит, ждет тебя, гнида, могила…»
Пуля точно в глаз левый легла…
Плюнул вор на холодное тело:
«Не единым мы миром живем…
Погуляй, если так захотела,
На последнем балу на своем!»