Когда сойдут последние матросы
на берег, омываемый волной,
и капитан, отбросив папиросы,
штурвал погладив, заспешит домой,
душа корвета уходящим солнцем
согреется, как путник у костра.
И вспомнятся все рейсы, склянки, танцы
кричащих чаек в брызгах, где корма.
Железо оживет в ночной прохладе.
И дух морской по трапу пролетит.
Обманчивая тишь на водной глади:
неслышно барк кингстонами грустит…