Посвящается INNESS (это кодовое имя Инны Горелик на канале) с любовью и нежностью.
И Светом ты опылена
Сошедшего с небес,
И этим будешь спасена
Ты Чудом из чудес!
Сильвестра
Вступление-Сказка. Девочка с далёкой звезды.
"Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую правду." - Ганс Христиан Андерсен
На далёкой Звезде, которую не всегда можно увидеть с земли даже в ясную безоблачную погоду, жила-была девочка-попрыгунья. Она очень любила летать и играть разноцветными лучами и разнообразными словами, выкладывая из всего этого добра калейдоскопическую мозаику. А ещё любила она неудержимо и заразительно смеяться, смешно прыгая на одной ножке.
Планета-звезда светилась необыкновенным серебристо-фиолетовым светом, что чрезвычайно радовало девочку. Но какая-то грусть всё время томила её и наконец она поняла, что тоскует по земле.
- Я хочу вернуться на землю, - попросила она однажды и услыхала в ответ:
- У тебя ещё нет достаточно сил. Ты торопишься!
Но девочка продолжала настаивать:
- Но меня же там ожидает моя прекрасная Фея и ещё много друзей. И ещё я слышу, как меня зовёт мама!
Учитель пыталcя убедить её:
- Ты ушла оттуда слишком неожиданно в раннем возрасте, не обретя достаточной силы. Тебе надо подождать, ибо предстоят большие трудности, к которым тебя надо предварительно приспособить, а ты ещё даже не долечилась. И не доучилась тоже...
Что было раньше, до её пребывания на звёздной планете, девочка помнила смутно. Иногда вспоминала она себя монастырской сестрой милосердия, собирающей лекарственные травы для врачевания травм госпитальных страдальцев. Будучи христианкой в душе и припоминая себя израненной, замёрзшей и голодной малюткой на руках у Христа, кормящего и согревающего её ночью у костра, она старалась неукоснительно следовать Его заветам, даже переборщив в этом, ибо явно уклонялась в сторону самоотрицания и жертвенности, т.е. спасения людей ценой своей собственной жизни, что от неё вовсе и не требовалось. При попытке мысленно вернуться в тот период она начинала трепетать, испытывая ужас и дикую боль. При этом внутри у неё заходился плачем ребёнок. Она понимала, что здесь кроется какая-то страшная тайна, которую лучше не ворошить, чтобы не погрязнуть в омуте тоски и безысходности. Ей было хорошо сейчас в окружении друзей, что, однако, не мешало ей неудержимо рваться на землю. По ночам она летает, но чья-то рука неумолимо возвращает её обратно. Идёт ремонт-реконструкция. Работают рабочие. Будет лучше. Надо ждать, но ждать не хочется.
- Где лестница вверх?, - вопрошает она.
В ответ звучит:
- Она идёт через низ. Подожди, а то посадим тебя в бетонную башню!
Но ждать ох как не хочется! Поэтому она не слушает никаких возражений. Наконец ей уступают со словами:
- Тебе будет очень трудно, ибо тело и душа твои ещё не сбалансированы и работают в диссонансе, но это твой выбор. В помощь тебе мы оставляем дар яснослышания, дабы в любой момент у тебя была возможность подключиться к нам, обретая помощь и подсказку. Мы выбрали тебе семью, которая очень желает девочку и будет подходящей для твоего становления. Погляди на них. Тебе нравится?
Девочка горячо одобрила выбор. Семья и на самом деле выглядела вполне привлекательно: мудрец-отец, чистый, бесхитростный и романтичный, и мать, интуитивно излучающая безграничное материнское тепло. Чего лучшего могла она желать?! Девочка начала готовиться к посадке. И вот этот час настал.
Провожали девочку с добрыми напутствиями:
- Запомни, дорогая, твоя задача – простить и принять всех твоих обидчиков, а таких будет множество. Но ты не бойся – если будет трудно, помни, что мы всегда рядом. Ты только позови, и мы не заставим тебя ждать!
Ей предстоял долгий путь в тумане непонимания, неприятия и лжи с постоянным прокручиванием перед глазами картины, неоднократно повторяющей один и тот же сюжет: её обвиняют в том, чего она не совершала и к чему не имеет никакого отношения. Это её карма, и теперь только от неё самой будет зависеть, когда сможет она явиться на землю новой, постигнув данный урок преодоления своего отторжения жизни и ощущения себя вселенской обузой. И кто бы мог подумать, что на этом тернистом пути позабудет она многое из уже выученного ею на далёкой мудрой звезде…
НАЧАЛО
Два треугольника, звезда,
Щит праотца, царя Давида,
- Избрание, а не обида,
Великий путь, а не беда…
Мать Мария
Маленький провинциальный городок на белорусско-польской границе. Озёра, горы, воздух, простор…Райский уголок, где природа сделала всё, чтобы человек был счастлив, а человек – всё, чтоб этого не случилось.
Детство она запомнила как холод, отсутствие телефона, необходимость протопить печь к приходу родителей, одиночество. Однако были и радости – прижаться к земле, обнять дерево, взлететь к небесам во сне. А ещё она бредит зазеркальем, представляя собой ярко выраженный тип Алисы.
Зовут её Каринна. Она любит своё имя и часто пробует его на вкус. Как ей стало известно впоследствии, её мать очень хотела дочку и молилась об этом, так что мольба была услышана свыше, и потому девочка родилась с готовым именем – Каринна. А когда школьная учительница вдруг выразила догадку, что произносить имя надо протяжно – Ка-ри-и-ин-на, девочка вдруг откликнулась на вибрацию имени, почувствовала сильное головокружение и стала высоко подниматься, ощущая внутри себя что-то всеобъемлющее. Пока она любит в себе всё. Это потом придёт неприязнь к своему лику, питаемая несправедливым к ней отношением со стороны окружающих. У неё огромные пытливые и впитывающие всё глаза, красивый волос, хороший рост и обворожительный голос. Она нежна и трепетна, скромна и благодушна. Но она не самодостаточна, и ей нужны люди с их вниманием и одобрением, которого она не ощущает. Это останется с ней на всю жизнь – как подсолнух, поворачивающийся к солнцу в поисках тепла и света, будет она бесконечно крутить своей головкой в поисках любви, которой нет на земле. Ещё ей неудержимо хочется быть мальчишкой и писать стоя.
Она живёт в этом райском уголке, омываемом семью озёрами.
Есть и островки, и она бежит к ним, но они ей не принадлежат. На высоком холме покоятся остатки разрушенного замка, очень привлекающие её. Она часто забирается туда, взирая на кажущиеся оттуда близкими звёзды и предаваясь мечтаниям. Она мысленно воссоздаёт яркие картины: вот она, принцесса, заточена в этом замке, а вот красавец-принц приходит ей на выручку, и они мчатся с ним на коне в неизвестное завтра. У неё замирает дыхание…Там же она поёт свою любимую песню "Маленький принц": "Кто тебя выдумал, звёздная страна?" И всегда заканчивает словами: "Выйдет навстречу мне Маленький Принц", затаив при этом дыхание в ожидании чуда…За домом она находит заброшенный уголок, который принадлежит только ей. Там за колченогим столом она пишет свои первые несмелые, но уже с оттенком зрелости стихи:
Я поехала в зазеркалье,
Чтоб увидеть свое отраженье,
Чтоб увидеть свою там душу,
Чтоб дышала со мной в унисон.
Там впервые она с неведомым трепетом ощущает присутствие незримого мира, проявившего себя ласковым прикосновением сзади к её плечу, отчего она пускается наутёк. Там начинается её общение с невидимым учителем.
Её родители – уважаемые люди. Отец, историк и археолог, - чудак, всецело одержимый идеей организации уникальнейшего исторического музея, ставшего впоследствии основной достопримечательностью городка, привлекающей людей издалека. Он часто приносит в дом свои находки – различные черепки, к которым она тайно и благоговейно прикасается, ибо испытывает необъяснимый интерес к старине и истории. Кроме того отец ещё и поэт, о чём она вспомнит гораздо позже, уловив созвучный ей стиль в его попытках стихосложения. Мать, учительница математики, весьма снисходительна к причудам отца. В городке к её родителям относятся с известной долей уважения, называя Пан и Пани. Дать почувствовать им, что они изгои, простые люди не решаются. Поэтому все оплеухи достаются ей одной – несведущему ребёнку. Её не приглашают на вечеринки, с ней не танцуют ребята, её сторонятся. А однажды её даже чуть ни задело камнем, запущенным "доброжелателями" в их окно. Со своими братьями она тоже не близка, ибо, будучи много старше своей сестры, они всецело заняты своими делами. Она одинока. Директриса пытается по-своему объяснить ей ситуацию словами: "Ты должна понять, что не такая, как все. Ты еврейка, и это изменить невозможно. С этим надо как-то жить". Она в истерике. Она решительно хочет быть такой, как все, хоть ещё даже и не знает, какой высокой ценой приходится платить за самобытность. Захлёбываясь слезами, она протестует: "Так что же это – болезнь неизлечимая, что ли?! Я обречена?" Она ничего не понимает, но приучается замыкаться в себе. Её редкие попытки раскрыться не встречают ничьего понимания. Её внутренний мир чужд всем. Однажды в их дом в поисках её отца, куратора музея, забредает артист, в которого она тайно влюблена со времён фильма "Человек-амфибия". На вопрос, где найти такого-то, она выпаливает: "Это я!", вызывая дружный взрыв хохота. Ей двенадцать лет, и она смущена. Однако спешит похвастать детям. Её рассказу никто не верит, тем более что это происходит первого апреля. Да и откуда к ним, в такую глушь, забраться знаменитому артисту? Так и по сей день это событие осталось притчей во языцах, как бы её неудачным вымыслом.
Однако есть у неё и отдушина – её любимая бабушка, от которой осталась память солнца, неба, любви, клубники…С бабушкой ушло всё это. Бабушка боготворит её, объясняя это исключительностью ребёнка, ощущаемой только ею одной. Была девочка весёлой, ласковой и улыбчивой. Ей хотелось дарить любовь. И ещё ей казалось, что улыбка всесильна и может победить любое несчастье. Она хорошо помнит, как часто повторяла:
- Бабушка, ты не должна болеть – ведь я улыбаюсь тебе!
Бабушка называет её "маленьким солнышком". "Ну неужели вы не видите, как она вся светится?!", - любит повторять бабушка. Она простая, безграмотная. По-русски почти не говорит. Только по-еврейски, что не мешает ей любить весь мир. Её кредо – не убить даже комарика: ведь так недолог его век! Указывая на муху, бабушка говаривала:
- Муха ползает. Она живёт только одно лето. Не надо убивать ничего живого!
Всю жизнь бабушка трудилась и молилась. Чистая душа! Она верующая, хоть в синагогу не ходит, но часто молится наедине с собой тихо у окна, что девочке иногда удаётся подсмотреть.
- Что ты делаешь, бабушка?, - спрашивает она.
"Прошу, чтоб все вы были счастливы", - смиренно отвечает бабушка. Бабушка очень тучная, и ей тяжело дышится. Однажды бабушка видит сон, как будто она уезжает в поезде, а провожающие почему-то горько плачут, хоть бабушка при этом чувствует себя очень хорошо. Внучка ощущает этот сон, как предвестник бабушкиной смерти, о чём с плачем сообщает родителям. Родители смеются. Однако вскоре бабушка действительно тихо умирает. Перед смертью она приходит в себя, открывает глаза и с любовью берёт ручку внучки. «Каринночка, Каринночка…», - твердит она. Так, с именем любимой внучки на устах, она и уходит, во что опять никто не верит, ибо внучка при этом единственный свидетель.
Ей очень горько одной, и она страдает. Однако бабушка приходит к ней во сне, утешая и объясняя, что её тяжелое тело очень её утомляло и сковывало, а теперь бабушка свободна, и ей хорошо, и потому она не понимает их горя. Девочка пытается поделиться своим открытием с родителями, но это опять принимается за игру её больного воображения. Теперь до неё начинает доходить, что она и вправду не такая, как все, но она не знает, радоваться этому или печалиться.
Ещё припоминается ей странный сон, как к ней во дворе подошел незнакомый седой мужчина средних лет, показывая конспект с какими-то формулами и настаивая на их важности своим замечанием: «Неужели ты не понимаешь, как это важно?» Она, естественно, ничего этого не понимает и не знает, чего от неё хотят. В другой раз ей пытались передать что-то на чужом ей итальянском языке, и она добросовестно, но безуспешно пыталась это записывать.
Помнит она себя с трёхлетнего возраста, когда её впервые решили сфотографировать. Ей почему-то очень страшно – она боится вспышки. Ей вспоминается сон: дуло пистолета, выстрел, вспышка – Конец! Нацеливание для неё – это небытие. Боится она и своего изображения, ибо кажется ей, что каждый мазок кисти отнимает у неё по кусочку жизнь, что может оказаться и правдой, как находят нынешние исследователи судеб изображенных на холстах классических персонажей. В раннем детстве каким-то неизвестным художником-профессионалом был нарисован на холсте её портрет - изображение страдающего ребёнка с огромными испуганными глазами. Причём портрет получился очень хорош однако со странной судьбой: он сгнил в мокром сарае, будучи по неизвестной причине брошенным туда родителями, что удивило даже её старшего брата, много лет спустя безрезультатно пытавшегося восстановить портрет всеми известными ему средствами.
Очень рано она оценила магию звука, и её стали учить игре на аккордеоне. Процесс обучения ей не нравился своей традиционностью и монотонностью, однако сам инструмент стал её другом, с которым она общалась, как с живым существом, поглаживая его, называя другом и даже видя во сне. Она вообще умела оживлять всё вокруг, сначала создавая, а затем материализуя свои мыслеформы. Для этого она концентрировала свой взгляд на стене до тех пор, пока из её межбровья не выходил мысленный лучик, и тогда становилось возможным оживление безобидных, как она сама, образов: кошечек, собачек, слоников…Она долго играла с ними, они бегали по комнате, а затем растворялись, но не окончательно, а как бы получая право на самостоятельное существование. Однако платила она за эти игры дорогой ценой: слабостью, мигренями, тошнотой и рвотой, так что эти опыты вскоре пришлось прекратить.
Иногда ей припоминается, как маленькой девочкой она открывает дверь наружу – там небо, звёзды… “Пустите меня домой, - кричит она. – Там хорошо!” И слышит в ответ: "Не сейчас!", но она продолжает выкрикивать: "Я хочу сейчас!" и выбегает во двор, где её останавливает забор и окрик: "Немедленно вернись, а то будет поздно!" Она пугается, отступается, слушается и возвращается.
Когда ей было лет пять, она однажды вдруг с криком побежала за каким-то прохожим, утверждая, что хорошо знает его, даже не видя его лица, ибо он скрылся за поворотом. Ей казалось при этом, что он излучает свет, которого, впрочем, никто, кроме неё, не заметил. Она же билась в истерике, повторяя: "Я хочу идти за ним. Пустите меня!" Этот случай довёл её почти до горячки. Ещё припоминается ей случай, когда она громко заплакала, вдруг осознав бренность жизни.
В возрасте шести лет она умела видеть астральных сущностей – элементалей, что обнаружила случайно, переехав с родителями на новую квартиру. В квартире была невозможная грязь, а так как переселение свершалось почему-то в четыре часа поутру, убрать перед сном, естественно, не удалось – так и легли посреди бедлама. Тут все призраки и собрались, что её не испугало, так как считала она это нормой бытия.
В возрасте семи-восьми лет она чуть ни утонула в болоте, отстав от своих немногочисленных подружек и заблудившись в лесу. Её почти уже засосало, когда увидела она вдруг над собой сапог. Какой-то неизвестный, вышедший к болоту на услышанный им детский писк, выдернул её оттуда как гриб.
- Откуда ты взялась здесь? – недоумевал он.
- А ты откуда? – парировала она, едва опомнившись.
- Я здесь никогда не хожу, - продолжал удивляться незнакомец. – Тебе просто невероятно повезло. Это какое-то чудо!
Он отнёс её на руках, всю выпачканную глиной, в класс, где вела урок её мать. Она никогда не забудет застывшую возле доски с кусочком мела в руках пораженную её видом маму.
- Получайте свой подарок, - говорит незнакомец, ставя ребёнка на пол и отряхиваясь, после чего исчезает навсегда.
С раннего возраста она полюбила слово. Алфавит выучила сначала вверх ногами, ибо присутствовала при обучении старших братьев, сидя таким образом, что изображение букв получалось обратным. Стала писать буквы перевёрнутыми. Интересно, что воспринимала она буквы живыми существами и потому пыталась придать им устойчивость. Например букве У добавляла вторую ножку, дабы избавить её от неудобства стояния на одной. Когда всё это заметили, занялись и с ней. Было ей в ту пору четыре года. Первой прочитанной ею книгой был роман "Джейн Эйр". Хуже всего ей удавалась математика, ибо логика у неё хромала. Её можно бы сравнить с чеховской Душечкой, постоянно в кого-то страстно влюблённой, как примером жизни на уровне сердца, т.е. на чисто эмоциональном уровне. Ей был чужд лозунг Маршака "Пусть сердце умным будет!". Этому ей предстояло ещё долго учиться, ибо осознать и отказаться она не умела. Может это и является целью её теперешнего воплощения?
С тринадцати лет, едва ощутив в себе женское начало, она ринулась на поиски любви. Первым объектом её благоговения оказался подвернувшийся под руку учитель пения, которого затем сменил провинциальный шестнадцатилетний мальчик, с которым она познакомилась на какой-то свадьбе. Жили они в разных городах, что не мешало им общаться. Мальчик учился рисованию, и это поражало её воображение. Она же, в свою очередь, делала свои первые робкие попытки стихотворчества. Дружили они невинно, забираясь при встречах на гору, где каждый отдавался своему любимому делу: Мальчик рисовал открывающиеся глазу виды, а Каринна облекала это в слова. Часто они, как истинные дети, вместе объедались конфетами. Окружающие в то время беззлобно называли их Ромео и Джульеттой. Однажды мальчик подарил ей медвежонка, с которым она не расставалась ни на минуту, «заносив» до дыр и обратив в свой талисман на долгие годы. А перед уходом в армию мальчик разделил надвое цепочку, обещая воссоединить её по возвращении. Дело это, впрочем, кончилось весьма плачевно, ибо последующий брак их не принёс счастья ни ей, ни ему, так как мечтала она о безусловной, вечной, а главное жертвенной любви, что нагоняло на него скуку. Может потому поиск любви и по сей день не принёс ей удовлетворения, что сама того не ведая искала она не реальной любви мужчины, а отзвука небесной любви, эха дома, память о котором жила в ней неизменно, будоража её иллюзорностью замены. Она начинала осознавать нереальность земного счастья, и это убивало её.
Ещё неизменно припоминается ей глаз, неотступно следящий за ней, так что чувствовала она себя всегда под чьим-то неусыпным надзором, а по ночам её даже кто-то учил всяким премудростям, не совсем доступным её детскому пониманию, но откладывающимся до лучших времён в кладезях её памяти.
Интересен тот факт, что Каринна, возможно предвидя свою жизненную муку, пыталась избежать рождения и в самый последний момент перед родами пошла назад ножками, отчего извлекать её на свет божий пришлось почти силой. Поэтому родилась она с прижатой ножкой. В детстве она подхватывала все существующие болезни, в трёхлетнем возрасте сильно обожглась, а в шестилетнем возрасте пережила во сне свою смерть, вдруг увидев себя на краю ямы с наставленным на неё оружейным дулом. Дальше последовал выстрел прямо в глаза, простреленная голова, бесконечное падение, провал в глубину, сноп искр…Её больше нет, но каким-то необъяснимым образом она всё же есть. В ней зашевелилась какая-то память, связанная с войной, бомбёжкой, холокостом, гетто и смертью. Ожил какой-то страх лая собак, выхода в ночь, прерванной радости…Всё это делало её сны чуткими и беспокойными. Кстати, родилась она с врождённым нарушением зрения – астигматизмом, а в городе, где прошло её детство, снимали фильмы о войне, и ей часто в связи с этим попадалось на глаза изображение Гитлера. Поэтому подсознательно она опасается новой войны. Так в страхе ожидания и проходит её детство, которое кончается в шестнадцатилетнем возрасте с её переездом в Прибалтику к тёте, проживающей с некоторых пор там. С собой в сердце она увозит образ мальчика-принца, прихода которого из армии ожидает с трепетом, ещё даже не догадываясь, что впереди у неё мучительно длинный жизненный урок обретения способности с любовью обнять саму себя, вернув себе чувство собственного достоинства и внутренней независимости.
2000 год, Нью-Йорк
P.S. ЗАВЕРШЕНИЕ. НЕКРОЛОГ.
Сегодня, 20 февраля 2022 года в 3:49 утра вернулась Домой к Богу посланница Небес моя любимая девочка-ромашка Инночка, с которой мы бок о бок в течение тридцати лет проводили на планету Земля световые вибрации высокой частоты, за что ей низкий благодарственный поклон от меня лично и от всего Светового Небесного Братства "CREW SUN"! NAMASTE
СВЕТЛАЯ НЕМЕРКНУЩАЯ ПАМЯТЬ ТЕБЕ, ВОИН СВЕТА ИННА!
ТЫ С ЧЕСТЬЮ ЗАВЕРШИЛА ОТВАЖНО ВЗЯТУЮ НА СЕБЯ ЗАДАЧУ.
В память о годах совместного служения я опубликовала эту свою неоконченную повесть на Фэйсбуке.
Сильвестра 20 февраля 2022 года, Нью-Йорк