Моей Любви. Till Cecilia Rosing.
«Обращаешь на всё это мало внимания…», когда
непонятной фигурой ведомое строится к выходу,
и спиною к тебе соответственно,
даже тогда ты в венозном рисунке
сумеешь узнать то единое, общее,
целое свойство объектов подобного рода –
они обязательны. Тело, ведомое сломанной
в локте рукой, пропадает «…тебе, как раз, надо
поменьше сейчас отвлекаться, не время,
пойми.» Можно, в принципе, - плоть,
ну, а можно и мясо, с костями
мешок, там, темница души…«Колобок,
колобок, погоди, ну постой, понимаешь, они,
да плохие они, понимаешь, голодные,
черти, голодные, Ты от повара зря,
тьфу, от бабки ушёл, понимаешь?!
Ну давай, поворачивай что ли назад,
я же долго, ведь, так не смогу,
не смогу, не догнать мне тебя.
Ведь сожрут и костей не оставят.
Ну, животные, что там – животные.»
Обязательны эти объекты уже потому,
что никто не видал, так сказать, их начала,
момента созданья, генезиса –
трансформации низшего вида в другой,
соответственно, более высший
по причине труда ли, безделья и ты –
ты один из них в этом гипотез чарующих
мире.
То тело Любви, что глазам не является боле,
каково там ему посреди одеял, на дороге,
в снегу, за кордоном, наяву и в фантазии?
Не достать, не достать ни одним из пяти,
в удаленье таком, хоть рукою блуди,
как по лампе араб Аладдин,
не извлечь ничего, разве склеить листы,
а того, что с желаньями выпрыгнет
нету. Мне не спать, мне не спать,
и не бодрствовать то ж,
посредине остаться. Не точеный нож,
как по маслу иди, тавтологию множь.
Это что там меня обступает опять,
да со всех четырёх – это ж мать-
перемать – моя родина сжать
меня силится в лапах
медвежьих своих, где полно косолапых
и пьяных, и трезвых, и старых, и малых.
Отвали, моя родина, слышь, отвали,
не хочу я с тобою, уж лучше вдали
от тебя по газетам (у них алфавит
латинский) следить за тобой,
я здесь посторонний, немытый, чужой.
Не смежить мне очей, и холодной порой,
не умея замёрзнуть, идти и идти
по слякоти вязкой не зная пути,
и видеть сквозь мутные фокусы глаз
как сон в серой форме уходит в запас.
Любовь, у полярного круга темно
зимою почти что всё время, а летом
картина обратная, летом мосты
разводятся на ночь – и этого ты,
признайся, не видела в жизни ни разу;
машины не едут – идут корабли.
Давай сохранимся до лета с тобой,
вкопаем в асфальт наши версии той
тела семенами растений Любви,
как точную копию я-ты-я-ты.
22 января 2005 года.