Суббота. Выходной. Накануне и всю ночь в деревьях шумел ветер. Но к утру все улег-лось, успокоилось. Ласковое солнце постучалось в окно и разбудило её. Она нехотя, ещё не открывая глаз, потянулась, раздумывая, пора ли вставать или ещё немного понежится в по-стели. Но невнятные уличные шумы уже сделали свое дело. Она открыла глаза и прислуша-лась. Вот стукнула дверь подъезда, кто-то пошел гулять с собакой, вот дворник шаркает мет-лой по асфальту, а вдалеке завелась машина, и послышался чей-то разговор. Снова погрузит-ся в сладкую утреннею дрему не получалось, значит, пора вставать.
Солнце сквозь ветви деревьев и неплотно задернутые занавески на окне неудержимо прорывалось в комнату, предвещая отличный день. Она встала и, не одеваясь в одной полу-прозрачной ночной сорочке и босиком, отправилась на кухню. Пока закипал кофейник, на-полняя небольшую, но опрятную и уютную квартирку, бодрящим ароматом утреннего кофе, она успела привести себя в порядок. Облачившись в джинсы и футболку, она не торопясь, позавтракала и взялась за чтение. Но долго читать ей не пришлось, зазвонил телефон.
Это был, конечно же, он. Никто другой не мог звонить ей в субботу утром. Они дого-ворились о встрече. Через полчаса он стоял на её пороге. Стройный, юный, спортивный. Его одежда – кроссовки, джинсы, светлая рубашка и спортивная куртка - тоже, казалось, хочет подчеркнуть какой он стройный юный и спортивный. Его серые глаза излучали радость от долгожданной встречи с ней. Они светились теплотой и влюбленностью. Ничто не могло это-го скрыть. Но кроме всего этого было что-то ещё в его облике. Что-то неуловимое. Какая-то отчаянная решимость и бесшабашная, но пока тщательно скрываемая и сдерживаемая ра-дость. От этого у неё сладко и чуть учащенно забилось сердце.
Сегодня отличный день. Сказал он. И я решил сделать тебе подарок. Предлагаю увле-кательную романтическую прогулку по осеннему лесу.
Автомобиль негромко шуршал шинами по асфальту, унося их из просыпающегося субботнего города. Приемник наполнял приятно пахнущий салон мелодичными звуками ак-кордеона. Грассирующий французский голос дополнял эту мелодию, делая её мелодией люб-ви. Но вот и стоянка на опушке леса. Машина оставлена. Осенней лес принял их в свои объя-тья. За границей леса осталась цивилизация и все посторонние. Сейчас они были только вдвоем под пологом этого загадочного царства деревьев.
Полное безветрие. Лес не шелохнется. Только редко-редко падают ярко-красные, жел-тые, оранжевые листья. Деревья как будто отражают в себе солнце. И смотрятся потрясающе красиво на фоне глубокого голубого неба, с намеком на легкие перистые облака. Слегка пах-нет грибами и прелой листвой. И осенью. Последними её солнечными днями. И хочется вы-купаться в реке, сквозь воду которой проглядывает чистое дно, а темные заросли водорослей
скрывают стаи мелких рыбешек. Но вода уже холодна для купания.
Они просто молча идут по берегу, наслаждаясь красотой природы, вдыхая ароматы ле-са, осени, ушедшего лета и собственной юности. Он взял её за руку. И они остановились.
«Ты знаешь», - сказал он и запнулся. «Я давно хотел сказать тебе»,- и снова замолчал. А потом, набравшись решимости, словно с обрыва в омут, сказал: «Я люблю тебя!» И когда утихли аккорды его признания, добавил: «А ты меня?»
И ей захотелось петь. Захотелось подпрыгнуть и полететь в небо, чтобы слиться с
этим миром в состоянии счастья.
И она ответила: «Конечно же, да».