Я не плачусь чужим и друзьям,
и тебе,
долг мой — больше, чем слёзы.
Ждёт меня мой вместительный ямб,
что прощает мне рифмы-занозы.
И куда не сверну я тайком —
болью в сердце бунтуют устои,
обдаёт кипятком-сквозняком
нежелание нянчить пустое.
Я в стихи упаду, как в траву,
и оставлю всё бренное прозе:
ложь,
в которой другие живут
и не плачут,
а делают слёзы.
(16.02.05.)