* * *
Бахыту Кенжееву
Ерболдинская осень на дворе;
На юг слоны и мухи улетели.
Качается чечен на фонаре.
В Кремле блатарь сидит на блатаре
И у народа нервы на пределе.
Пока еще не все запрещено,
Пока сентябрь над городом колдует,
Поэт глядит в холодное окно
На это черно-белое кино,
Пивко сосет и в ус себе не дует.
Господь не выдаст, ложь его не съест;
Он сам и нож, и брут себе, и цезарь.
Исчезла тень, покинувшая крест -
Поскольку степь да азия окрест -
А он еще по стопочке бы врезал.
....................................................
Из дому выйдешь, век опередив,
В гортань двора арбатского - чего там! -
Играючи, что твой аперитив.
А жизнь течет, как старенький мотив
И смерть стоит за каждым поворотом.
И в сотый раз твердишь себе уже:
"Аз есмь адам, замешанный на глине...",
Пока Москва в сентябрьском мандраже
Рифмуется в таком-то падеже
Сама с собой в речном аквамарине.
Не выйти из воды ее сухим,
Как серебристых струн не береди ты.
Пусть сам ты мим и жизнь твоя как дым -
Суди нас бог, кто более судим -
Есть музыка невнятная другим
И небеса нездешние разлиты.