Между нами, Лен, теперь мили,
хоть и был у нас свой шанс, Ленка!
Слишком юными тогда были
и меж нами возвелась стенка.
Тут случайная твоя фотка –
средним пальчиком ты мне: – Здравствуй!
Накось, выкуси, а я – вот как!
А во взгляде как тогда: – Властвуй!
Парикмахер всё, что мог – сделал;
постарела, Ленка ты, ладно...
Неумело жили, но смело
и я в карточку гляжу жадно.
Всё сложилось по уму в семьях,
отомстили от души, дважды:
как в цепочках золотых звенья –
двое мальчиков в семье каждой.
Только думаю, что ты – дура,
про себя – так только мат катит;
Лен, судьбы той расползлась шкура –
отпусти меня, пора, хватит!
Не сумел я удержать радость,
рассказать тебе, что ты – млечность;
было дело, оплошал малость,
всё считал, что впереди вечность.
А теперь лишь старость и – фотки,
зарисовки той судьбы, сценки,
да и я совсем другой – кроткий.
Бродят сумерки. И нет Ленки...