К полуночи я дважды изможден.
Со мною чай и положенье в кресле,
Пустые мысли, присказки. И если
Протяжный день окончился дождем -
Я думаю, что это обо мне.
И близкий шорох (тополь поднимает
Листву) меня печально занимает -
И больше получаса я вовне.
Мне будто незнаком обычный строй
Книг за стеклом и пятен на обоях.
Я вижу зеркало, но в нас обоих
Не чувствую себя. Зрачок пустой
В смятении, но словно даже рад,
Как сплетне, - неожиданной работе;
Снует и скоро гибнет в повороте
На зеркало, где поджидает брат.
И эта смерть подхлестывает ум:
Давно готов размер - лишь дайте тему.
И тишина выдерживает стены,
Как подвиг на себе, и всякий шум
В такой тиши - как голос божества
Незваного, неправильного. Плотно
Пигмей меня объял - и неохотно,
Как кошелек, я достаю слова.
И вскакиваю. Кресло, шевелясь
Еще секунду без меня, однако,
Живет - и переносит на бумагу
Моей рукой своих плетений связь.