Лелея сны с тобой, тобою грезя,
Я так спешил напиться твоей ласки,
Снимал с лица хитросплетений маски,
Был беззащитно счастлив без опаски.
Бог мой, я жаждал вкуса лезвий.
Дышал в узор морозного стекла,
Следя крылом ресниц мгновенья тайны
Мерцания звезды беспечно дальней,
Явления твоих шагов, свиданья.
Пульс рвался прочь, и жизнь сквозь нас текла.
Плыла, качая нас в слепой утробе
Высокой ночи, плача и спеша.
Молились губы. Каждая душа
В бескрайности была так хороша,
Как в час смирения, где отразились обе.
И стон вплывал, как колокольный звон,
С ознобом жара каждого касанья,
Переиначивая сущность изначально.
И ветхий мир был радостно-печален,
Забыв о том, каким был прежде он.
Была метель, последняя в году.
Рядились тени в хороводе спешном.
Март замирал, шепча о чем-то нежно.
Рассвет брал с пола мятые одежды.
И таял воздух в горечи "пойду..."