Зашёл к Ульяну Митрофан,
Уселся чинно на диван,
Отведал кислого винца,
Допил бутылку до конца,
Поел борща и пирогов,
И разговор завёл таков:
- Был борщ, кажись переперчён,
А каравай недопечён,
Вино прокисло, видит бог,
Его едва я выпить смог,
Уж ты не обижайся, брат,
И дом твой, вижу, не богат.
- Всё так, - ответствовал Ульян, -
- Во многом есть-таки изъян.
Я борщ люблю, чтоб с перцем был,
Прошу, чтоб ты меня простил,
Ведь если б нынче гостя ждал,
То борщ перчить бы я не стал.
Коль не пропёкся каравай,
То ты меня, брат, извиняй,
Не понял я, чем плох пирог,
И с аппетитом съел кусок.
Ну, а столовое вино -
Оно быть кислым и должно,
Я вин креплёных не держу,
Здоровьем, братец, дорожу.
- Ты отпираться тороват,
Хоть предо мной ты виноват,
Ведь накормил-то кое-как,
А я ведь друг тебе, не враг!
Ты, братец, видно очень скуп,
Да и к тому ж изрядно глуп,
Не знаешь как встречать гостей,
То бишь порядочных людей!
Ты мне сказать спасибо б мог,
Что я ругаю твой пирог,
Ведь я уму тебя учу
И потому лишь не молчу.
Жена твоя не зря тоща:
Не может и сварить борща!
И дети бледные твои –
Не странно для такой семьи,
Где печь не могут каравай,
Добра уж там не ожидай!
Не можешь выбрать ты вина?
Тут, братец, лишь твоя вина!
О чем ты можешь и судить,
Коль не умеешь даже пить!
И весь ваш ханжеский уклад
Хорошим назовёшь навряд!
- Ты много выпил, Митрофан? –
Тут говорит ему Ульян, -
- Уж лучше ты свой рот прикрой,
Да и ступай себе домой.
- Как? Рот заткнуть? Ты мне, Ульян?
Да сам ты, видно, сильно пьян!
Уже забыл, что я – твой гость?
Умерь-ка, братец, свою злость,
И на соседа не кричи,
А лучше слушай, да молчи!
- Тебя мне слушать не досуг,
Добром прошу, ступай-ка, друг.
- Нет, ты мне рот не затыкай!
Как смел ты мне сказать: «Ступай»?
Ты – цензор, жупел, мракобес,
Свободе слова гнёт и пресс!
Не любишь критики, и глуп,
И словно пень ты, братец, туп!
Вот так подобные тебе
С свободою всегда в борьбе,
Но не надейся, брат, шалишь,
Мне говорить не запретишь!
Я отстою свои права,
Меня заткнёшь ты черта с два!
- Я, может, глуп, а ты – нахал,
Ступай-ка прочь – Ульян сказал, -
Не то сейчас собак спущу,
Да на тебя их наущу.
И впредь, голубчик Митрофан,
Уж не ходи ко мне не зван!
...
Был в двери выгнан Митрофан,
Тогда в окно залез буян,
И стал вопить: «Какой позор!
Здесь гостя выгнали во двор!»
Закрыл Ульян своё окно,
Но непоседа всё равно
Чтоб вновь хамить на этот раз
Хотя б в кошачий лезет лаз.
* * *
Я как-то наглеца заткнул,
Так заорал он: «Караул!
Свободу слова попирают!
Мне рот цензурой затыкают!»
А я скажу тебе: «Нахал,
Пиши, да только в свой журнал,
Коль хочешь, на своей стене
Пиши, что хочешь обо мне,
Мои же стены не марай,
В гостях приличье соблюдай».