1.Когда надежд оставлена земля
и жизни жизнь не требует отваги
находишь в снегопаде забытья
стихов и писем жалкие бумаги.
В паденье памяти немой в колодец дней
(а кролик щелкает и щелкает часами)
руками двигай, мыслью дервеней,
нетопыря доверься осязанью.
И не возврат, и не касанье стен,
но видеть сквозь предельное усилье:
нет, след его, да, след его колен
на пустоте прекрасной, изобильной.
Не жизни след – один из десяти,
не оправданье, или, скажем, память –
но – слово невзначай произнести:
«Се Остров мой с людьми и городами».
2. «Се Остров мой с людьми и городами»,
однажды говоришь. Зигзаг тоски,
прощаний, встреч глухое проседанье,
их голоса, как зрак змеи, узки.
Се остров мой – в нем правда и неправда,
я каждый камень выдумал его,
я знаю этот воздух виноградный,
вторичного творенья вещество.
Се жизнь моя, рекою – Океаном
объемлема. Се сладостный мой Ад.
И там светло. Свечою первозданной
там рукописи бренные горят.