Начнем нашу песнь о Лукерье.
Красавицей статной была.
Гласит ветхой боли поверье
о том, как жжет тело смола.
Костер. И ее, молодую,
сжигали. Обычай таков.
За мужем, умершим, живую
в день третий – на одр из дров.
На древней Руси не крещеной
любимой из нескольких жен –
Судьба – с мужем быть погребенной.
Суров древних старцев закон.
Три дня голосит и гуляет,
пьет крепких напитков бальзам.
И с тем, кто ее возжелает,
ложится, назло всем кострам!
И любит, как мужа любила,
стараясь всю выплеснуть страсть,
ведь скоро – сырая могила…
Любила Лукерья всех всласть!
Один ей милей многих прочих.
И он этой ночью пьет с ней.
Ласкалась. Хотела – нет мочи!
Не знала счастливей ночей.
Так тело в конвульсиях билось,
так губы ее горячи…
Казалось, что кожа дымилась.
Кричи же, Лукерья, кричи!
Восторги вонзай свои в небо,
ведь скоро последний рассвет…
Любви от любовника требуй,
узнай запрещенный минет…
А утром орущую бабу
вели, волокли ли, на смерть.
Седая. Что ж, пол ее – слабый.
А жизни – всего одна треть.
Вот вспыхнуло пламя мгновенно.
Последний безумия крик…
Минувшее наше нетленно.
Лукерьи – сквозь пламя – лик…
26.03.05