Я задаю вопросы, Сатана.
Кто б ни был ты - не принимай на веру,
Не принимай на смелость эту меру
Безделия в отчаянных тонах.
Бессмысленная, снежная страна
Скрывается за трубами в тумане,
И если мы кого-нибудь обманем
С тобой - то только наши голоса,
Летящие от скуки в небеса:
С охрипших берегов ума - в Колхиду,
Безверие, безбожие, обиду
И бесконечность в дар приобретя.
Все это говорит тебе шутя
И не подозревая, что он скажет
Через строку, больной москвич. Москва же,
Как многое, - тебе принадлежит.
А значит, весь мой слог не подлежит
Хотя бы переводу, мне на радость:
Без слов - дорога вверх, но грустно падать
В твой многообещающий карьер,
А проломить языковой барьер.
Ты все молчишь, а я, глядишь, рифмую,
Хоть мало пользы от того уму и -
И сердцу, как сказал бы здешний бог,
А больше б ничего сказать не мог.
Ты знаешь, суеверие упорно
Лишь в том, что не имеет ясной формы.
Простим ему: he speaks before he thinks
Другое дело - мы не грек и сфинкс,
У нас не те века, не те задачи,
Меж нами - все. И только наудачу,
Да разве что вслепую - приступлю.
Бес выслушай.
Бес, я тебя люблю.