Эскимос на зимнем пляже,
Среди льдин, шуги, торосов,
Загорал в своем тулупе,
Морду выставив на солнце.
Рядом с ним пингвин ученый,
Ласту тёр другою ластой.
Задубела ласта дэцел,
Босиком стоять на месте.
Вдалеке алень дамашний,
Безнадежно рыскал ягель,
Хоть пучком разжитца думал,
Поживитца нахаляву.
«Морж» валялся недалече,
на холодной раскладушке,
попивая регулярно
пиво из бальшой акнистры.
Инакда хадил он в море,
Окунутца для приличья,
И покрытый после коркой
Ледяной, ложитца снова.
Вот пингвин, тот сразу въехал,
Что «морж» ссал, а не купался.
Ведь он был ужасно умным,
А олень ниче не видел.
Только рыбы, наглатавшись,
Ссак моржовых, разом всплыли.
Так и плавали вверх пузом,
Пока все не околели.
Это всё в бинокаль видел,
Злой ахотник на привале,
И задумал он жестоко
Пакарать маржа за это.
Но моршь тоже был не промах,
Он заметил блик бинокля,
И все замыслы дурные,
Прощщитал невозмутимо.
Он дапил конечно пиво,
Акунулся напоследок,
И уплыл, нырнув в пучину,
На своей падводной лотке.
Ps.
Щас в пасткриптуме не сложно
Дагадатца, что про Гешу,
Про маёра, стих написан.
Хотя Я, и сам не думал,
Что палучитца вот такот,
В аканчании асобо!
Среда, 1999 год.