«Твой облик и немоден, и нелеп»,-
Твердят подруги, - «Ты – слепой теленок,
Тебя обманывают все, кому ни лень.
Будь хищницей, тихоня и кулема!»
Но ты по-своему желаешь жить.
Ты получила сообщенье из больницы:
Такие-то скончались. Отложив
Дела, ты полетела птицей –
Наследницей квартиры. Два пятьдесят -
В ней потолки. Санузел – совмещенный.
Пред окнами двух комнат – дивный сад.
Однако ты осталась непрощенной
Покойными, но то была не ссора,
А словно отторженье - тонкая
Вас связывала нить. Ведь разговорами
Друг с другом они жили только.
И в этом мире не оставили следов.
Теперь ты оказалась в их лачуге,
Без электричества, воды, среди снегов.
Здесь тараканы только да хапуги –
Соседи, вдруг объятые теплом
Чужой жилплощади, тебе дают советы,
Воруют книги и цветы, потом
их возвращают… Дикие сюжеты
Диктует завершенный быт,
Из тупика ушедшее теченье
Реки печали, берег, что размыт
Влеченьем к смерти. Пагубным влеченьем.
Уединение и годы – чередой
Приобретают для тебя значенье
В момент, когда, окончившись бедой,
Они застыли в грязном облачении.
Ты замечаешь в сумраке зеркал
Присутствие и что-то вроде слежки.
Увы! – Не отразился в них закат,
Хоть солнце избегало спешки.
Наследство – лишь подтеки желтых стен,
Отсутствие нормальности и шарма
В старинной мебели. Не нужно перемен
С их вечным устремленьем к шаржам.
Кроме того, не расплатиться за ремонт,
Даже работая на двух работах.
Пещерности-то, в общем, - не рекорд:
Был крайне низок уровень заботы
В середине прошлого столетия в стране,
Уже охваченной весны беспутьем.
В своем жилище, словно в танковой броне,
Ты поглощаешь горькое беззвучье.
И этот миг нельзя не вспоминать,
Нельзя не почитать за счастье,
Исчезнувшее, как любая гладь
Пространства - под рукою мастера.
Квартира продается с молотка,
Вишневый сад тебя давно тревожил:
Чрез сотню лет, исправленный слегка,
Он вновь расцвел и, вероятно, ожил.
Наследству уходящему назло
Искала ты лазейки в скучной прозе
Законодательной. Тебе не повезло:
Мир слабых дам, увы, не переносит.
Так, без руля и даже без ветрил,
Несешься ты к истоку и исходу
И, выбиваясь из последних сил,
Отстаиваешь личную свободу.
Апрель 2000