Расскажу вам жуткий случай.
Это все в деревне было,
Щас название не помню,
Но не суть в названьи дело.
Жил Иван-кузнец в деревне
На отшибе у колодца,
И ковал мечи, орала,
Лемеха, кольчуги, косы.
Делал он подковы ловко,
И подковывал он часто,
Лошадей, коров и куриц,
Индюков, собак и кошек.
И на лапти он набойки
Мог за вечер заебенить,
И лаптям не будет сноса.
Ещё не было конфуза.
Только был Иван дебилом.
Прямо конченым с рожденья,
Плюс ещё болел водянкой,
Менингитом и ветрянкой.
Прямо боязно мне стало,
Дальше ведовать легенду,
Или правду, я не знаю,
В чём ваще там дело было.
День погожий был в то время,
Вспоминают старожилы,
Прям в обед, Левша к Ивану,
Прикатил на джипе с водкой.
И давай они хвалитца,
Когда репы поднаели,
Кто из них искусней мастер,
В ихом, бля, кузнечном деле.
И ану блохой хвалитца,
Что привез с собой в шкатулке,
Как она, такая сука,
Пляшет и цылиндром машет.
Лев то хитрым был евреем,
Напоил Ивана в усмерть,
И давай гат потешатца,
Над Иваном извращённо.
Не стерпел Иван подначек,
Накатил ендову водки,
Вытер рот рукой с размаху,
И пошел со злости в кузню.
Прихватив с собой шкатулку,
С насекомым ****утым,
И набил ему подковы,
Прямо так, не разувая.
После он вернулся в хату,
Накатил ещё ендову,
Покурил, и дал еврею,
Прямо в нос рукой чюгунной.
Тут же наковал немедля
Кучу радиодеталей,
И блоху напичкал ими,
Все вковав в микросистему.
Заковал сей чип в подкову,
И Левше о том не слова.
Но Левша с`****ся сразу,
Лишь Иван принес шкатулку.
Тот, еще стакан ендовы,
Накатил подряд два раза,
Хрустнул квашенной капусткой,
Покурил, и рухнул навзничь.
На другой день, рано утром,
Почтальон привез газету,
«Санди Таймс» - гласили надпись,
и Левши большая фотка.
Прочитал Иван за месяц,
Про Левшу англицский очерк,
Хоть и грамоте не учен,
По причине дибилизьма.
Взялся Ванька за учебу,
И освоил за неделю,
Русский мат, англицкий лепет,
И слэнг негров-людоедов.
Эти негры. Много позже,
Рэп придумали особый,
И в Нью-Йорке будут банчить
Разным дрэгом под мостами.
Но сейчас не эта тема.
Был такой писатель Киплинг,
Он писал о мальчугане,
С децтва росшего с волками.
Вот у негров-людоедов
Тоже был похожий случай:
К ним попал ещё с пеленок,
Мэтью Маршалл, пресловутый.
«Хитрожопым» называли
Его, злые людоеды,
Только есть, не торопились,
Тощим рос у них Эминем.
«М&M`s», его девчонки-
людоедки называли.
Потому-что - Мэтью Маршалл
Он просил забыть навечно.
Так попал Эминем в рабство
Долголетнее, к корсарам,
Только рэп и вел к победе
Их, рабов капитализма.
Но тут, раз – в России Путин,
И все встало как-то разом,
Все зарплаты и надбавки,
Оживились лишь реформы …
(продолжение).
Но Иван-кузнец был с децтва
Не обучен русским буквам,
А крючки из «Санди Таймса»,
Он ваще не принял сразу.
За кириллицу родную,
И мефодицу, англицкий,
Он мычал и тыкал в морду
Почтальёну «Санди Таймсом».
- А я чё?!! – вскочил на велик,
и умчался в даль со свистом,
и со скрипом лисапедным,
почтальён с огромной сумкой.
И закончилось бы дело,
Только этим, и в то время,
Но другой сюжет развитий,
Был предложен перед этим.
Я теперь и сам не знаю,
Как мне быть, и чем закончить,
Эту жуткую легенду
Об Иване и об рэпе.
?
10.07.04.