с тех пор, как он уехал, было всё -
горячечность побега, бред метанья,
ещё по льдинкам пробирался ток
и больно льнул к стопам,
срывался к дланям.
читать его,
когда он пересёк границу света,
став на время тенью,
я тоже понимаю в построении любви,
как дома жёлтого, так вот
на нём написано: «прощай, на миг и половину
ту половину мига, кем была ты
та, кто напишет строчки
о тумане.
о бабочках,
о их порхании к зиме
о мухе, что осталась беспричинно
средь переплётов деревянных, просто так…»
картина - ты и он, и так же, собственно, картина
весна капелью –
все наоборот.